Блинов, Б. Н. Мурманская сага / Борис Блинов. - Мурманск : [б. и.], 2010 (Санкт-Петербург : ИПК

Мурманская сага жизни, успокоенные победой и временным затишьем, у автора вырывается очень отчетливая фраза по поводу приятия героем действительности: он похож на лошадь, которая гордится своим хозяином за то, что тот хорошо ее вываживал в вольере. Нас хорошо вываживали. У Пастернака столичные люди, хлебнувшие войны, лагерей, и то в мыслях своих тренированы и думают, как надо. Что уж тут о нашей провинции говорить... Единственный откровенный «протестант» из школьного времени запомнился мне на всю жизнь. Второго подобного я не помню. Во дворе «тридцать восьмого» по Сталина (известного капитанского, «микояновского» дома) ребята окружили пацана и ехидно высмеивали его «серость». Парень защищал свою веру в Бога и не стеснялся всех нас обвинять в невежестве. Мы его не били, просто решили, что он чокнутый. Самый простой и реальный способ утвердить свою правоту — объяснить непо­ нятные, сомнительные мысли неполноценностью рассудка. Потом, в семидесятых годах, когда инакомыслие стали активно «лечить» в психушках, ничего нового не изобрели, просто пошли на поводу у естественного желания обывателя. Когда не ведаешь, что творишь, — это грех или нет? Подвер­ гаться обману — позволительно? И нужно, можно ли за это осуждать, наказывать? У Христа мягкое отношение: дескать, оставь его, не ведает, что творит. У государства — юридический подход, более жесткий: незнание не освобождает от ответствен­ ности. Что уж говорить, не только дети, но и взрослые в окружении были таковы: не ведали, не знали или старались не знать. И это как бы оправдывает положение. Хотя не исключаю, что нас просто оберегали. Сами порой испытывая страх, родители обе­ регали нас от всякой скверны. Но вера в светлое будущее суще­ ствовала искренне и откровенно. Может быть, потому, что наглядны были результаты труда. Темпами тогда страна продви­ галась колоссальными. Собственный труд, почти по Маяков­ скому, на глазах овеществлялся в дома, причалы, новые суда. Материально жизнь быстро улучшалась. Перед самой войной так она вообще стала достаточной. После войны долго потом 100