Блинов, Б. Н. Личное дело : повести. Рассказы / Борис Блинов. - Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 1984. - 332, [2] с., [1] л. портр.

неродившимся сыном. Те, что погибли, были чужими. Чу ­ жие, незнакомые люди. Но ведь каждая чужая жизнь для кого-то своя собственная. Со мной этого не случилось, случилось с другим, который жил так же, как я, чувство­ вал то же, и больно ему было, и жизни жалко. Люди чув- ствуют-то все одинаково. Этим мы и роднимся, этим и су­ ществуем — общностью. Я вспомнил, как отмахивался от разговора с Колей. У него ведь душа болела. Он знал уже про Штутгоф. Мне понятны стали его напор и обида на меня, его торжествен­ ный траурный вид. Я почувствовал, что начинаю краснеть от того своего телячьего благодушия. Экскурсия окончилась. Тяжелый предгрозовой воздух будто выпаривает из черной земли маслянистый запах гари и антисептика, от которого трудно дышать. Трава растет только по обочине плаца острыми редкими кустиками. Как же это случилось? Ведь все рождаются людьми и живут со своими одинаковыми человеческими радостями и печалями. До Гитлера, до фашизма эти тоже, наверное, были нормальными людьми — работали, пили, ели, люби­ ли, детей растили. Где же прятали они будущие преступ­ ления? Не в земле же? Каким образом это скрытое вы­ плывает на поверхность? Значит, есть какие-то клавиши. Стоит их найти, нащупать, надавить... Но ведь не родились же они с этими клавишами? Мне казалось, что я один иду, но Коля шел рядом, попадая в такт моим шагам. Я ждал , что он заговорит, однако он сосредоточенно молчал, глядя себе под ноги. С его стороны вдоль дороги, по которой мы возвращались, стояли серые бетонные столбики с номерами — места быв­ ших бараков, прямые, строгие, как солдаты в траурном карауле. Я подумал вдруг, что все это я уже видел: и застыв­ ших в поле часовых, и крематорий с черными печами, и газовую камеру, и страшные снимки. Это знание жило во мне отдельно. Оно не было связано с моей конкретной жизнью. Что же новое появилось? Маслянистый запах земли? Плачущий старик? А может, девочка, лизавшая эскимо, когда мы вошли в крематорий? Оглядываясь, я видел себя в центре маленького остро­ ва, который составлял мою жизнь: дом, работа, море. И вот сейчас я словно перешагнул его границы, увидел то, что стало бы с нами. Я присутствовал не только на 332