Блинов, Б. Н. Личное дело : повести. Рассказы / Борис Блинов. - Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 1984. - 332, [2] с., [1] л. портр.

смотрите: и замок, и лес, и погода... И все мы тут вместе. А? Ведь житие есть пенькно! Коля, Слава! — Ты знаешь что,— сказал Горловой,— ты стой спо­ койно, не мешай. Мне еще людей пересчитать надо, а ты меня со счета сбиваешь. — Слава, ты делаешь большое и нужное дело,— ска ­ з а л я. Он пошел, считая нас по головам. Толстый палец его ходил, как дворник у машины. — Идем,— сказал Коля,— идем сядем. — С тобой куда хочешь, хоть на край света. Пойдем? Ладно! Мы пойдем с тобой, а этого шельму, Горлового, не возьмем. Он пострижен плохо. Мы уселись сзади наших жен. Коля облокотился о вы­ гнутую спинку их сиденья и отключился. Сзади затянули песню. Это Гриша Балубеев, солист. У него хороший голос, но тонкий, бабий. Его поддержали луженые глотки парней. Мы во всю силу пели, и песни на­ ши, наверное, через окна далеко разносились по полям. С «вартбургов» и «трабантов», обгонявших автобус, на нас оборачивались пассажиры, а дети что-то кричали нам, смеялись и махали руками. Постепенно азартные голоса наши стали стихать. У ме­ ня настроение тоже утряслось. Странно я себя как-то по­ чувствовал: будто из кино вышел на улицу, а на улице все то же, что до сеанса. Спокойно, расслабленно мне было. Ребята задремали , склонившись куда попало, загорелые их лица блестели. Меня тоже клонило ко сну, но я старал ­ ся не поддаваться. Коля не спал, неудобно как-то самому. Сейчас домой придем, пообедаем — вот тогда можно вздремнуть до вечерних программ телевидения. Передачи у них отличные. З а окном плыл все тот же сельский пейзаж, только по­ года начинала портиться. Предметы утратили свою много- цветность, чуть расплывчатыми стали, будто припорошен­ ные пылью. Там, з а окном, было очень жарко. Редко по­ падались люди, только на речках и озерках, мимо которых мы проезжали, виднелись застывшие лодки с рыбаками, и пацаны около мостков сидели на корточках, неподвижно глядя на кончики воткнутых в берег удилищ. — В детстве я любил вот так посидеть,— вдруг сказал Коля,— только мне все никак не удавалось. — А что, реки не было?— спросил я. 327