Блинов, Б. Н. Личное дело : повести. Рассказы / Борис Блинов. - Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 1984. - 332, [2] с., [1] л. портр.

ко мне с какими-то людьми, с какими-то вопросами? — хотелось сказать Горынину,— Мне ни до тебя, ни до них никакого дела». Но то ли слабость характера, то ли вы­ питая водка мешали ему это сказать, и он медлил, засте­ гивая плащ, думая, как бы поприличней проститься. — Откуда вы знаете, что он пропал? — спросил Удоев. — Когда о человеке говорят так хорошо и все в про­ шедшем времени... — Какая-то странная перемена в нем произошла: дом забросил, стал почитать Бахуса, и не как все мы, греш­ ные, а с пристрастием, с рвением отчаянным. С ним ра з ­ говаривали, убеждали, потом принуждали. В общем, кон­ чилось все это печально. Медкомиссия задробила ему вы­ ход в море, и он ушел. Я потерял его из виду, но слышал, что он на самом дне. По-моему, там что-то с женой. — Ай-ай-ай,— ска зал Горынин,— куда же коллектив смотрел? Потеряли такого человека. — И не говорите, у меня до сих пор камень на серд­ це,— не замечая иронии, ответил Удоев. — Хорошо, что не за пазухой,— сказал Горынин и про­ тянул руку,— До свидания, спасибо. — Нет, нет,— остановил его Удоев.— Еще по одной. Давайте за Валю Шевкопяда, за то, чтобы нашелся. Рюмка дрогнула в руке Горыяина, расплескав несколь­ ко капель. Он выпил, наскоро попрощался и вышел. Настроение было окончательно испорчено. Он шел, не глядя по сторонам, ругая себя за никчемно потраченное время, за дурацкий спор, за мягкотелость. Вдруг в памя ­ ти всплыла живописная группа у винного магазина и се­ рое небритое лицо с покрасневшими глазами. Шевкопяд! — Ах ты, черт! — воскликнул: Горынин, весь внутренне корежась и даже сморщив лицо,— Это что же такое! Ах, какая дрянь, какая гадость,— повторял он про себя. Не он, конечно, дрянь и не Шевкопяд. Дрянь вообще те об­ стоятельства, никому не подвластные и непонятные, кото­ рые сыграли с ним такую скверную шутку. Он почувство­ вал себя так, будто тот внутренний стебель, который со­ ставлял его сущность, стебель, который он заботливо взращивал чтением книг, раздумьями, интеллектуальными беседами, который освящал созерцанием деревянных церквушек и творениями великих мастеров,— вдруг этот 238