Блинов, Б. Н. Личное дело : повести. Рассказы / Борис Блинов. - Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 1984. - 332, [2] с., [1] л. портр.

Только в присутствии Натальи он чувствовал себя от­ носительно спокойно. Боль притуплялась, таяла. Хоть он ничем себя не выдавал, ему казалось, что она понимает его состояние, сочувствует ему и старается помочь. Он ждал ее визитов с нетерпением. Но она как на грех стала приходить реже. Ее «чертушка» был отчаянный ревнивец, и хоть она ему открыто заявила, что «дружбы с Ярцевым не порвет»,— старалась на рожон не лезть, забегала не­ надолго, с опаской оглядывая коридор, чтобы ее никто не заметил. Когда по трансляции пригласили на ужин, Ярцев все еще сидел за столом с бритвой в руках и слизывал алые крапинки, которые выступали у основания ногтей. Ленинград тогда еще бомбили. Обстрел — это само собой, а тог­ да еще и бомбежки были, и тревоги воздушные. Мать устроилась работать на завод, и нас с братом тоже к заводу прикрепили. Это значит — обедать мы могли в заводской столовой. И вот обедаем, и вдруг — воздушная тревога. Народ сыпанул из-за столиков т— в убежище. А мать медлит, не сразу. Хвать, хвать со столов (кот­ летки— эти штучки назывались) — и в баночку, потом нас схватила и ходу. За ворота выскочили, а тут — взрыв. Недалеко волной воз­ душной нас качнуло. Мать остановилась, стоит и плачет и под ноги себе смотрит. Вот ведь правду говорят, бог — он все видит. Оказы­ вается, осколок в банку угодил и котлетки наши — в грязи купают­ ся. В сантиметрах, можно сказать, смерть прошла, а ей котлеток жалко. Да и мне тоже — котлетки, жизнь-то уж потом. Мать скоро слегла. Десять лет, по тем временам,— это уже взрос­ лый мужчина. На мне тогда бабка была, брат двух лет и мать в боль­ нице с дистрофией. Брата мне удалось в детский садик устроить. Сад — у Финляндского вокзала, а мы жили около Лесотехнической академии. И вот, помню, очень мне хотелось его навестить. Вся душа изболелась: как он там, братишка мой, без меня поживает? Да и по­ живает ли? Зима сорок второго —это всем зимам зима. Морозы — под со­ рок. Воды нет. Электричества нет. Трамваи не ходят. А трамвай там и в мирное время полчаса шел. Ну вот, и я собираюсь к нему в гос­ ти. За неделю скоплю кусочек хлеба, такие смешные тогда делали подарки, надену на себя все, что возможно,— и в путь-дорогу. Тем­ но, холодно, коленки трясутся, коченею, но знаю, что дойти надо до середины пути — там, у Гисляровского переулка, рабочие что-то на улице мастерили. Костры громадные у них горят и кипяток в ведре булькает. Доплетусь я до них — они меня разотрут, обогреют, кипят­ ком напоят. Я из-за пазухи вытащу свой пакетик заветный, вначале вроде бы понюхать, потом полизать, потом отщипну разок да так незаметно весь и прикончу. А вперед идти уже страшно. Если бы только в одну сторону, а мне ведь еще и возвращаться — понимаю, что сил не хватит... Йосижу, погорюю, братишку вспомяну — и об­ ратно домой, к бабке. Вот так вот, одиннадцать раз за зиму пытался и ни разу не до­ шел, ни разу больше его не увидел. 7 Б. Блинов 193