Блинов Б.Н. Мой город: очерк. 1996.

характер, в которых не было места эгоизму и корыстному расчету. М ор ски е рейсы , заграничные встречи и впечатления не давали сознанию окостен еть в ж естких рамках навязанных догм . Несмотря на институт комиссаров, глаза на мир все ж е оставались открытыми и это во многом помогло избежать той ортодоксальности, которой было под­ верж ено созн ани е многих соврем енников. М оряки, по образу жизни — по н е о б х о д и м о с т и , оказали сь в чи сл е н ем н о ги х привил егированны х, которым д о ст у п н а заграница и и споль зовали свои привилегии во благо — вольно или н евольно они воспитывали город. Послевоенный Мурманск вырос во много раз. В нем селились люди, приехавшие из средней полосы, из других мест. О собенно густой наплыв в город начался в начале шестидесятых. Порожденные другой средой, другим активным темпераментом, новоселы быстро и надежно обживали город, во многом размыв характерные черты и привнося свои, не свойственные ему ранее. Цепкая житейская хватка, громкоголосость, верность партии и уверенность в себ е быстро вывели их на высокие этажи социальной лестницы. Многие старые мурманчане не смогли выдержать конкуренции и отошли в тень. Черты характера аборигенов в этой шумной, суетной и корпоративной жизни оказались невостребованными. С тары е м урм анч ан е, р о в есн и к и г ор од а , они б е з содр о гани я восприняли перестройку, и даже их погоревшие сбервклады не вызвали в них отрицания нового времени. Верные себе, они и здесь сумели подняться над личным. Неторопливо прогуливаясь по изменившимся улицам , с палочками для опоры , с кош елками, они пристрастно разглядывают новые витрины, новые дома, рассудительно оценивают перемены в облике города и самой жизни. Они много видели, много перенесли, сумели ггреодолеть все невзгоды и парадоксальные виражи времени, но себя не потеряли. У них .был свой характер, своя внутренняя опора. Семьи их расселялись по всему городу. Взрослые дети, уже взрослые внуки и правнуки прокладывают новую борозду. Тревожное, разнообразное и бесконечное время. Но жизнь не нова и закономерна: “Камень, который отвергли строители, тот самый, ляжет главою угла”.