Блинов Б.Н. Мой город: очерк. 1996.

усилился. Никита Сергеевич сделал паузу и вдруг закричал в наставленные телекамеры: “Носки, лезвия вам подавай! А к загранице — голой жопой?” Эту фразу долго потом расшифровывали в городе. Решили, что так он обозначал приоритеты: вначале — оборона, все остальное — потом. Следствием этой неблагоприятной встречи была частичная отмена полярных надбавок и повышение цены на палтус. Свел-таки счеты, Никита Сергеевич, наказал мурманчан за строптивость. Что сделаешь, иногда “субъективный фактор" может оказать большее влияние на жизнь края, чем генеральная линия партии и плановая система хозяйствования. О Юрии Алексеевиче Гагарине написаны тома воспоминаний. Его лучезарная улыбка “простого парня” олицетворяла чистоту и ясность помыслов советского человека. Великие актрисы, президенты и короли считали лестным сфотографироваться вместе с ним. Образ его настолько канонизирован, что кажется, из него выхолощено все живое. О его посещ ении транспортного рефрижератора “Алексей Вени- цианов” было известно заранее. Команду проинструктировали, чтобы не попадалась на глаза, всем живущим на судне и свободным от вахт надлежало покинуть борт, вахте — выше главной палубы не подниматься. К борту то и дело стали подкатывать черные “Волги”, вылезали сановитые мужики, что-то обсуждали, решали, согласовывали с судовой администрацией. Потом стала прибывать обслуга, повара, официантки, какие-то чинари, зорко глядящие по сторонам. Крытые автобусы д о с ­ тавляли провиант, но трапам таскали звенящие ящики с бутылками, сервизами. О сторожно, как торпеды, пронесли две большие рыбы. На ночь охранять всю эту роскошь оставили зорких людей. Сама встреча состоялась на другой день. В десять утра открылись ворота, и в порт, ослепляя никелем и лаком, мягко вплыли черные приземистые машины. Гагарин находился в первой, просторной и открытой. На лице его не было известной всему миру улыбки. Он сидел, ссутулившись, опустив плечи, будто безмерный груз придавливал его к земле. Отреш енное, горько оцепенелое лицо было неподвижно. Он не слышал, что говорил ему сидящий рядом генерал. В сех, видевших его в этот момент, поразила нездоровая, землистая бледность кожи и мутный, невидящий взгляд, который скользил по портовым строениям — вгляд смертельно уставшего человека. На судне нет секретов друг от друга и сведения о застолье быстро 31