Блинов, Б. Н. У каждого свой рай : сборник повестей и рассказов / Борис Блинов. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2024. - 267, [1] с. : ил., портр.

56 Борис Блинов —Не скажу, —через силу прошептал он. — С мешком пришел-то, значит, за едой. Не совестно попрошайничать? Иль тебя дома не кормят? — как молотком стучал по голове ее голос. —Родители-то у тебя есть? «Зачем она? — подумал Вад про маму. —Я буду голодный много дней, я пойду на помойку, я все свое ей отдам, только зачем она?» Женщины у стенки зашевелились и обернулись. —У нас на дом не дают. Откроется садик, тогда приходи. Много вас, побирушек, шляется, —ворчала Казюнина. — Ты что, Наталья! Это же Вадик! — услышал он добрый голос Валентины Яковлевны. —У его мамы карточки украли. Она договорилась. Иди сюда, Вадичка. — Так бы и говорил, а то «не скажу». Ишь какой прынц выискался, —отошла от него Казюнина. Вадик уткнулся головой в толстый живот Валентины Яковлевны и сладко, облегченно заплакал. 6 Папа и мама хорошо к Зосиму Петровичу относились, но он не был их близким другом, как дядя Слава Сперанский или дядя Сережа Сергачев. Зосим Петрович иногда заходил в гости ненадолго, заносил Ваду то ценный подшипник, то яблоко, айву и быстро уходил. Ваду никак не удавалось его подольше задержать, угостить, чем-нибудь развлечь. Наверное, потому, что он с папой виделся в своем кабинете иобо всем наговорился. Вад чувствовал, что кабинет как-то мешает их сближению, и недоумевал: «Зачем в кабинете-то? Хочешь повидаться — приди в гости как друг, не торопись. Мама вкусно умеет рыбу готовить, поел бы рыбы, похвалил, рассказал бы что-нибудь интересное про звезды, про Ленинград, про войну». Комната у Ширяевых маленькая, и когда папа с мамой вечером разговаривали, было всегда слышно. Вад помимо воли многое слышал, что не ему говорилось, а иногда и не помимо, когда называли знакомые имена. Он много чего знал про взрослых. Про Зосима Петровича он узнал, что тот ленинградец, до войны плавал капитаном, потом столкнулся с кем-то — неудачно, видимо, в столкновении себе что-то повредил, потому что сидел он как-то нехорошо, наверное,