Блинов, Б. Н. У каждого свой рай : сборник повестей и рассказов / Борис Блинов. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2024. - 267, [1] с. : ил., портр.

Bad Ширяев 39 В коридоре не любили тех, кто задается, а Генкин папа ходил, никого не замечал и тоже задавался: носил рубашку с галстуком и пиджак, хотя все ходили в кителях, на ногах у него были желтые американские ботинки без галош, а на носу — очки. Вад у них в гостях не был, но знал, что они привольно живут в своем полулюксе. Генка стоял, слушал, как взрослый, и вдруг сказал: «Всё это ерунда на постном масле». Они все замолчали и смотрели на него открыв рот, ждали объяснений. — В кино про Сталина неправда, — сказал он. —Деревья летом не сажают. Он будто в поддых всех ударил, и надо было дать сдачи. Но что сказать, никто не находил. — Это другие не сажают, — сообразил наконец Дима. — Сталин все может. И все снова почувствовали свои силы и хором напали на Генку: «Он все может. Он захочет —и зимой сады зацветут. А захочет —и тебя, Генюк, превратит в дерево, и ты зацветешь зимой и летом». —А я подойду, ветку обломаю и буду тебя стегать по драным пяткам. А ты будешь стоять, молчать и пахнуть. —А если в сливу, —подсказала Катя, —я все сливы соберу, и ты один останешься, голодный и пустой. Генка был побежден, но не хотел свое поражение признать. —Он ничего не может, —упрямо сказал он. — Про Сталина нельзя плохо говорить, — сказал Жека, — потому что со всех городов к нему в Кремль проведены провода, и кто бы чего ни сказал, он услышит. А если плохо скажешь, он узнает, обидится и может наказать. —Чего же ты раньше молчал? —удивился Вад. —Самому знать надо. Вад тоже решил чем-нибудь удивить. Он вспомнил, как говорили по радио, и произнес: « В мире нет и не было человека, который бы сделал для страны больше, чем Сталин». Он хотел, чтобы было похоже на Левитана, чтобы все почувствовали и прониклись. И все прониклись и с уважением смотрели на Вада. Тут-то Генка и сказал: —Сталин сделан из какашек. Вад стоял как громом пораженный. Ему казалось, что сейчас пол раскроется и Генка провалится сквозь землю. Но он стоял