Блинов, Б. Н. У каждого свой рай : сборник повестей и рассказов / Борис Блинов. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2024. - 267, [1] с. : ил., портр.

Последний вариант 253 фирменные сапоги. Стало легче, свободней двигаться. Вода держала его на плаву и глубоко не принимала. Мыс слева зашел за спину, и ветер слегка ослаб. Весь кумжовый берег Морев прощупал сеткой, знал все глубины и мели. Его несло на пологий грунт, на ровное дно, вулканические бляхи.... «Спокойней, спокойней, —уговаривал он себя, —без суеты, используй накат». Лодка его опережала, тянула за собой. Кулак, зажатый тросом, волок его, как на буксире. Волна подгоняла, работая на него, но тело начинало неметь. Рука под сизалем застыла, пальцы не шевелились, только часы блестели, отсчитывая секунды. Ноги потеряли чувствительность, они болтались, как чужие протезы, связи с ними не существовало. « Это начало? Как бывает, сразу или медленно, когда немеешь? » Время было на исходе. Он подтянулся к борту и сжал руку зубами. Рот чувствовал ее, даже волоски на запястье. Но сама рука была безжизненной и холодной. От укуса остался след. Пологие волны ритмично несли кберегу, приближая береговой накат. Он понимал, что так или иначе на берег его вынесет, но вот в каком виде —надеялся, что в живом. Но уже никак не мог этому содействовать, тело стало неуправляемым. Теперь он понимал, как ЭТО происходит. Совсем не страшно и не больно... Расширяется пространство, обостряется видимость, немеют конечности... Со своим положением он освоился, но сам он чувствовал себя странно — не было ни боли, ни отчаяния, ни страха, он словно смыкался с водой, становился с ней одним целым, и от этого возникала легкость и какое-то ёмкое успокоение, объединяющее и его чувства, и окружающий пейзаж, который примыкал к берегу. Движение секундной стрелки перестало его занимать. Он стал другим, не по часам на руке мерил жизнь, а потоками и ветрами, которые крутили тело, перемещали его, разворачивали, поднимали на гребень и кидали в пену. Он чувствовал, что сам по себе он как бы перестал существовать, слившись с озером в одно целое. По ноге что-то ударило и отозвалось по телу судорогой. «Наверное, дно», — решил он и, удивительно, не почувствовал никакой отрады. Он вдруг понял, что как бы и не хочет этого. Вода стала его собственной средой обитания, родство какое-то с ней возникало, и никакого желания терять эту связь не было.