Блинов, Б. Н. У каждого свой рай : сборник повестей и рассказов / Борис Блинов. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2024. - 267, [1] с. : ил., портр.

222 Борис Блинов просят зафиксировать рекорд, поставленный экипажем СРТМ «Белолуцк», помполит такой-то. Поржали немного, не перевелись еще «чудики», такие, каку Шукшина, помнишь? Ответили: зафиксировали ваш рекорд, молодцы. Что от нас требуется? А этот чудикотвечает: «Благодарственное письмо». —А с рыбой как? —заинтересовался Боря. —Чучело видел? —Да конечно! —засмеялся я. —Груз прибыл, разморозили, засолили, потом купили водки в складчину и устроили всем институтом грандиозную попойку. И первый тост —за СРТМ «Белолуцк», за «чудиков», которые думают не только о деньгах, но и о людях на берегу. Спрашивают: «Вам не икалось?» — Бизнес по-советски, —сказал Боря. — Помполит благодарственное письмо до дыр затер, всем показывал, какие мы герои. — Ты Ошанину эту байку расскажи. Добавь только, чего всем после этого захотелось. Будет есть с аппетитом. —Несоразмерно, конечно, но ладно, считай, что с фуршетом определились, —сказал я. —А как быть с черной «Волгой»? Вопрос был не праздный. Черная «Волга» считалась не просто машиной, а государственной машиной. На ней имели право ездить только представители обкома, КГБ и высшие чины областной управы. И этот статус был незыблем. В то время всего четыре марки советских машин неприхотливо бороздили наши не лучшие вмире дороги. Купить машину было чудовищно трудно. Они не продавались, в обычном понимании этого слова, они «распределялись» по предприятиям в списках, и очередь на них длилась годами. Фраза «Автомобиль — не роскошь, а средство передвижения», случайно брошенная в народ, иначе, чем иронически, не произносилась. Машина действительно была роскошью, вершиной благосостояния. Не говоря уже о черной «Волге». Этот цвет был запрещен для продажи. Когда мой товарищ по флоту механик Толя Метла после работы за границей смог купить там черную «Волгу» и, окрыленный, вернулся в Союз, его ожидала мучительная боль: машину ГАИ отказалось регистрировать до той поры, пока она не будет перекрашена. И бедный Толя после тщетных попыток их уломать приобрел краскопульт —никто в то время не брался за это дело — и со слезами на глазах, своими собственными руками лишил себя единственного в городе «раритета».