Блинов, Б. Н. У каждого свой рай : сборник повестей и рассказов / Борис Блинов. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2024. - 267, [1] с. : ил., портр.

Эти тёплые дни 119 Как уж мы там стреляли, не знаю, но наган хранился у меня вместе с патронами. —А потом? —А потом начались события, и мы все рассеялись. Но среди нас находился провокатор и выдал всю группу. Так я и попала в тюрьму, — сказала она и снова замолчала, глядя куда-то в пространство. На лице ее появилась тихая улыбка. — Следователь меня допрашивал, а я кричала: «Сатрап! Прислужник!» Отчаянная была в детстве, ничего не боялась. «Какое же детство, если студентка, — подумал Вад. — Ей тогда столько же лет было, сколько мне сейчас». Ваду всегда казалось, что революционеры — совершенно особые люди, без возраста, без чувств, без интересов — все в идее. С трудом верилось, что эта сухонькая, почти бесплотная старушка была молодой, любила, наверное, веселилась, в театр хотела попасть... —А ваш муж? —спросил Вад. —У меня было два мужа. Какой вас интересует? —в голосе ее прозвучал холодок, и Вад понял, что вопрос его, наверное, бестактен. Но куда уж теперь отступать... —Первый, —сказал он наугад. — Мой первый муж был намного старше меня и человек довольно известный. Он был хорошим переводчиком, потом ушел в земство. Его переводы до сих пор встречаются в изданиях Мопассана, Золя. Его фамилия Святловский. Но наибольшую славу ему принесла «Жизнь Иисуса» Ренана. Знаменитая была книга. — Да что вы! Я ведь недавно читал ее! — поразился Вад такому близкому знакомству. —Брал в Публичке. — Он умер в четырнадцатом году и похоронен на Литераторских мостках, — сказала она так, будто звала Вада с собой. —Вы там были? Вад покраснел: —Нет еще, все собираюсь. У старушки разгладилось лицо, и голос стал строгим, торжественным: — Сходите обязательно. Там похоронены Белинский, Добролюбов, Тургенев... Это пантеон российской литературы. Надо ему поклониться, —выговаривала она.