Блинов, Б. Н. У каждого свой рай : сборник повестей и рассказов / Борис Блинов. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2024. - 267, [1] с. : ил., портр.

Эти тёплые дни 117 Ваду казалось, что она все про него откуда-то знает. —Жила я тогда на Большой Монетной. Знаете такую улицу? Теперь это улица Скороходова. Никак не могу выяснить, кто он такой, этот Скороходов. Как вы считаете, это нормально? Вад пожал плечами. — А по-моему, безобразие. Переименовали, и никто не знает. Зачем они это делают? —возмутилась старушка. Вад не знал, кто «они», и зачем делают — тоже. Он знал только, что Лорка хочет в театр и ему нужны билеты, которые есть у старушки. — Если вам нужен Шварц, — сказала старушка, — я могла бы вам отдать билеты, в обмен на Стравинского. Попытайте счастье, может быть, вам повезет. Мой телефон у вас есть. Вад подумал, что она заговаривается от старости, и подозрительно на нее посмотрел. А у старушки все лицо светилось добрым, лукавым смехом. —Не бойтесь, я в здравом уме и твердой памяти. Я вам его давала в трамвае. Вы не выкинули записку? «Ну конечно же, — вспомнил Вад, как с Мишаней ехал в трамвае, —только теперь она не в беличьей шубке». Он тогда бумажку вложил в записную книжку и собирался ей позвонить, забавная все же старушка. Останавливало его только то, что она Мишане не доверяла. Ваду казалось, что, если он к ней пойдет, по отношению к Мишане это будет нечестно. —У меня здесь она, —показал он на нагрудный карман. —Сохранили? Хорошо. НатальяАлександровна Сперанская, прошу любить ижаловать, —озорно улыбнулась она. —Вы мне понравились, и я решила познакомиться. Я вас не удивила? Удивила, и еще как! Вад назвал себя. — О, я очень древний человек, — она шутливо свела бровки, будто напугать хотела. — В девятьсот пятом году я уже сидела в Петропавловской крепости, потом была выслана по этапу в Омск. У Вада это в голове не укладывалось. Ведь тогда еще Лев Толстой по земле ходил, Ленин скрывался, царь сидел на троне. —Как же так? —невольно выговорил он. —Я училась в медицинском институте, —сказала старушка. —Была отличницей и нобелевской стипендиаткой. —Тот самый Нобель? —переспросил он.