Блинов, Б. Н. Страховка : сборник рассказов и повестей / Борис Блинов. – Мурманск : [б. и.], 2010. - 278 с.: ил., портр.

Но дело даже не в этом, а в том, что эту мойву, уже выбранную, отсортированную и упакованную, везти в саму Японию поручили транспортному рефрижератору «Карл Либкнехт», тому самому, на котором ходил я. Сначала в Японию, а потом - дело неясное. С Востока порож­ няком вряд ли нас отправят, и высказывалось предположение, что мы зайдем в Австралию или Новую Зеландию, чтобы взять под­ ходящий груз и привезти его в Европу. Если в Европу мы пойдем через Тихий океан, то у нас будет полная кругосветка. В нашем за­ полярном стольном граде Мурманске таких отважных рейсов еще никто не совершал, с чем нас можно было поздравить. Мы ходили именинниками, оповестили всех родственников и знакомых о своем удивительном рейсе и с душевным трепетом ждали отхода. Мы стояли как перед трамплином, ожидая разбега и сказочного броска. Счастье вот уже было, совсем рядом. Только насчёт меня, оказывается, возникли сомнения. Я к тому времени уже печатался, издал две книги и по наив­ ности своей предполагал, что теперь-то уж клеймо неблагона­ дежности с меня может быть снято. Но оказывается, что своей гуманитарной склонностью я только усугублял ситуацию. Клеймо было наложено на меня еще до моего рождения. Кров­ ная ниточка тянулась со времен гражданской войны, даже рево­ люции, и охватывала моих дедов, вступавших в жизнь в конце века, века девятнадцатого. И деда материнского, и деда отцов­ ского. То есть, я родился уже с запятнанной репутацией. Какие-то Органы на правах Господа Бога так оценили мое появление на свет, определили мою благонадежность и взялись распоряжаться мной по своему усмотрению. Но если мамин дед, купец по деятель­ ности и статусу, олицетворял прошлую Россию, был чуждым для страны элементом и посему лишен был гражданских прав, то дед с отцовской стороны был пламенным революционером, сражался на фронтах гражданской войны и с верой в будущее строил новую жизнь. И самое-то странное, что не дед-купец, враг коммунизма, причинял моей молодой советской жизни основной напряг, а именно дед-революционер, отъявленный коммунист, оптимист и энтузиаст социалистического строительства.