Блинов, Б. Н. По дороге Мурманск - Ориноко : рассказы для семейного чтения / Борис и Николай Блиновы. - [Изд. 2-е, перераб.]. - Москва : Скороходов В. А., 2013. - 189, [2] с. : цв. ил.

— щ __ц____Борис и Николай Блиновы — Дядя Коля, — спросил я, когда он сделал паузу, чтобы закурить, — а вы в забастовке участвовали? — В какой такой забастовке? — удивился дядя Коля. — Ну, в революционной. Разве там рабочие не устраивают забастовок? — Устраивают, — сказал дядя Коля. — Но, видишь ли, мне нельзя было принимать участия в забастовках. Меня туда отправили следить за построй­ кой кораблей для Советского Союза. Я хотел сказать, что можно было на часок оторваться от наблюдения за по­ стройкой кораблей и быстренько организовать небольшую забастовку. — Ну вот что, — сказала Мишкина мама. — Конфеты все слопали? А те­ перь идите-ка погуляйте на улице. — Верно, верно, — сказала мама. — Нечего вам сидеть в прокуренной комнате и слушать разговоры взрослых. Идите побегайте. Валька подмигнул нам и мы вышли в прихожую. — Тихо, — сказал Валька и приложил палец ко рту. — Идите в спальню. Быстренько заканчивайте журнал. А я еще с папой посижу. Когда закончите, мы всем покажем. — Вот будет здорово! — ахнулМишка. Мы через другую дверь прошли в спальню, а Валька для виду хлопнул вход­ ной дверью и вернулся в столовую. Мы достали из-под дивана спрятанный журнал и принялись за дело. Мне нужно было нарисовать картинку, как мой ученый медведь, лиса и собака Ту­ зик выслеживают в лесу немецкий отряд. Большая половина у меня была на­ рисована еще дома. Я принялся раскрашивать зеленым карандашом деревья и синим — небо над ними. АМишка сел переписывать свой рассказ про рыбал­ ку. Несколько минут мы работали молча. Только в круглой тарелке репродук­ тора на стене возле комода что-то булькало и шипело. Мишка перестал писать, залез на стул и стал крутить ребристую ручку громкости. Репродуктор вдруг громко запел: Когда я на почте служилямщиком, Былмолод, имеля силенку... Я перестал рисовать и вместе с Мишкой слушал. Мне очень нравилась эта песня. Какой-то сладкой тоской полнилось сердце, так грустно делалось и обидно. На кого? За что? ... Под снегом-то, братцы, лежала она. Закрылися карие очи... Налейте, налейте мне, братцы, вина! Рассказывать больше нет мочи! 36