Блинов, Б. Н. По дороге Мурманск - Ориноко : рассказы для семейного чтения / Борис и Николай Блиновы. - [Изд. 2-е, перераб.]. - Москва : Скороходов В. А., 2013. - 189, [2] с. : цв. ил.

Борис и Николай Блиновы --------------------------------- Прежде чем сделать шаг ей навстречу, я оглянулся, куда это она смотрит, и тут увидел, что Чарлик, отодвинув меня локтем, берет ее за руку. Когда я оправился от потрясения и смог посмотреть в зал, то увидел, как бледный Мишка неуклюже двигает ногами, едва держась за Милочку. Они по­ кружились, пока не кончилась пластинка, и за все это время, насколько я заме­ тил, Мишка ни разу не открыл рта. Потом он отвел ее на место, придерживая под локоть, и вернулся ко мне. Мы оба сделали вид, что все это в порядке вещей, так, пустяки, и про дам­ ский вальс даже не заговаривали. Но через несколько танцев Мишка реши­ тельно двинулся через зал, сказав мне: — Пойти сплясать, что ли? И снова они безмолвно кружились по залу. Мишка, видно, совсем осмелел и приглашал Милочку еще и еще. Видимо, они о чем-то все-таки поговорили во время танцев, потому что к концу вечера Мишка неожиданно исчез. А я все стоял и никак не мог решить­ ся пригласить кого-нибудь. Прозвучал вальс «На сопках Маньчжурии». Мы вывалились в темноту, с гиканьем и свистом понеслись с горы, на которой стояла наша школа. Я уви­ дел, что на деревянной лестнице, ведущей от нашей школы вниз в город, мая­ чит кожаная Мишкина шапка. Мишка топал по лестнице с двумя девчонками! Конечно, это были Милка и ее подружка Инка. Я узнал ее имя у Чарлика, не специально узнавал, так, случайно вышло. С этого времени для Мишки настали трудные времена. На следующий день в первую же перемену Депа забрался на парту и запел частушку. Моя Милка тосковала, Обняла муки мешок. Ничего не понимала, Думала, чтоженишок. Мишка полез драться, но Депа удрал. И хоть Мишка на большой перемене все-таки подрался с ним, легче ему от этого не стало. На уроке истории Леха Чиж, который сиделу окна, посмотрел на улицу и закричал: — Кононов, Милка! Все бросились к окнам, грохая крышками парт, хотя во время третьего урока никакой Милки возле нашей школы быть не могло. Один Мишка, крас­ ный и несчастный, сидел на своей парте. Историк Пал Палыч, по прозвищу Палкин, ничего не понял, но на всякий случай выгнал Мишку из класса, поскольку была произнесена его фамилия. 166