Блинов Б.Н. «В моём саду все же цветут нарциссы…» АСТЭС. 2009, N 6, c.5-30.

Борис Блинов чувствовался деятельный, энергичный характер. В восемнадцать лет она была актрисой в театре Мейерхольда и носила фамилию Каши­ рина. У него же окончила режиссерские курсы и числилась среди лю­ бимых учениц. И Бабель, и Иванов были «питомцами гнезда Горького» и среда, в которой проходила ее жизнь до войны, составляла элитный круг творческой интеллигенции страны. Позднее она занялась перево­ дами с французского, и в справочнике Союза писателей значится как пе­ реводчик. В военные годы она возглавляла писательский женсовет, за­ нималась эвакуацией писательских семей из Москвы и организацией их быта - серьезная, трудная работа, за которую она получила правитель­ ственную награду. В 85 году вышла первая книга ее воспоминаний о пи­ сателях, с которыми ее свела судьба: Мейерхольд, Бабель, Ольга Форш, Константин Федин, Борис Пастернак, Всеволод Иванов, Александр Фа­ деев. Валентина Хадасевич, Екатерина Пешкова, «серапионовы братья». Цензура еще свирепствовала, и она не могла свободно писать о тех встре­ чах, но частые и близкие отношения, которые связывали ее с выдаю­ щимися людьми литературы, вызывают исключительный интерес. Многие года вместе с Всеволодом Ивановым они были ближай­ шими соседями Пастернака не только по Москве, по Лаврушинскому, но и по Переделкину, где проходила основная их жизнь. «Дачи распо­ лагались так, - вспоминала она, - № 2 - Федин, № 3 - Пастернак, № 4 - Всеволод Иванов. Мы постоянно сходились то у одних, то у других, читали и обсуждали вновь написанное, еще не изданное». Она хорошо знала Лилю Брик, великую любовь и музу Маяков­ ского, близко общалась с Эльзой Триоле, ее сестрой и женой извест­ ного французского писателя Луи Арагона, постоянно с ними виделась то здесь, то во Франции. Последние пятнадцать лет Лиля жила у нее во флигеле на даче в Переделкино, и они были тесно связаны. Я видел многочисленные фотографии Лили Брик, но на них она никогда не вы­ глядела настолько привлекательной, чтобы из-за нее можно было по­ терять голову. - Вы не представляете. Боря, силу ее обаяния, - говорила Тама Владимировна. Ни один мужчина не мог пройти мимо нее равнодуш­ ным. Когда Кома прогуливался с ней по Переделкину, его лицо просто светилось счастьем. Он целый день потом ходил воодушевленным. Это Лиле Брик мы обязаны тем, что Маяковский не утратил своей славы. После смерти его перестали поминать в прессе, переиздавать, имя его замалчивалось и не исключено, что совсем было бы вычерк­ нуто из памяти людей, если бы не энергия Лили Брик. Она добилась 10