Блинов Б.Н. «В моём саду все же цветут нарциссы…» АСТЭС. 2009, N 6, c.5-30.

«Вмоем саду асе же цветут нарциссы...» во многом сформировало наш вкус. Наверное, ни одного читающего дома в городе не было, где бы на полке не стояла светло-коричневая книжка Бабеля с красным отсветом заката на обложке. Имя его было окружено легендами. Трагическая гибель воспринималась как личная потеря. Все, что было с ним связано, вызывало острейший интерес. Но сведений о нем существовало мало, знали, что в тридцать седьмом по ложному доносу он был репрессирован и расстрелян. Когда в пере­ строечное время открыли архивы КГБ, к Тамаре Владимировне при­ шли компетентные товарищи и сказали, что видели дело Бабеля. Они могут сказать, кто написал на него донос и сказали. Это был очень ува­ жаемый советский писатель, имя которого с почтением поминается до сих пор: Юрий Олеша. С конца тридцатых годов он запил, перестал пи­ сать, утверждал, что литература в России кончилась. Не звенья ли это одной цепи... С трудом укладывалось в сознании, что я иду с человеком, кото­ рый был Бабелю самым родным, делил с ним хлеб, сон, все лишения трагической жизни. - Это правда или нет? - повторил я свой вопрос. - Правда, совершеннейшая правда, - открыто засмеялась Тамара Владимировна. - Мы были настолько близки, что у нас даже родился сын. - И что с ним стало? - не нашелся я, что сказать. - Как так, что стало? С Мишей? - удивилась она. - Он жив, здо­ ров, известный художник... Всеволод потом его усыновил, фамилия у Миши - Иванов. Она произносила фамилию с ударением на втором слоге, так же как и Всеволода. Мне даже обидно стало за Бабеля, сына родил, а фамилию не оста­ вил. Но Тамара Владимировна рассуждала иначе. - Ему потом предлагали взять фамилию отца, но он отказался... И правильно сделал. Всеволода он знал, помнил, любил, считал своим отцом и пользоваться именем Бабеля не считал себя вправе. И начались наши с ней постоянные прогулки по оттаивавшему бе­ регу. Первые дни я ходил оглушенный от обилия сведений, неожиданно обрушившихся на мою бедную провинциальную голову. «Многими знакомствами я обязана свой счастливой внешности», - сказала она в самом начале общения. И действительно, глядя на ее портреты в книге, легко в это верилось. Даже в свои восемьдесят с лишним лет она была очень привлекательна. Но помимо красоты в ней 9