Блинов Б.Н. «В моём саду все же цветут нарциссы…» АСТЭС. 2009, N 6, c.5-30.

«Вмоем саду асе же цветут нарциссы...» Как обещало, не обманывая. Проникло солнце утром рано Косою полосой шафрановою От занавеси до дивана. Дальше, хочется процитировать уже современные слова из книги Дмитрия Быкова: «Настало утро 31 мая 1960 года - первого дня на земле без Пастернака». Как-то после длительного рейса я оказался в Москве и позвонил Тамаре Владимировне. Мы договорились встретиться, и через день я поехал. По телефону Тамара Владимировна мне сказала, что к ней при­ едет из Франции вдова одного человека, с дочкой. Может быть, я не буду против их присутствия? Она снизила голос до шепота и смолкла, непонятной паузой ожидая от меня вопроса. Когда же я поинтересо­ вался, кто это такой, ответила осторожно: «Был такой человек, Федор Раскольников. Может быть, вы что-то о нем слышали?» - спросила она. Хоть я и далек был от московской литературной среды, но все же не настолько. Имя Федора Раскольникова было мне знакомо. Мой ли- тинститутский друг Сережа Ларионов, светлая ему память, уже успел меня познакомить с его знаменитым открытым письмом Сталину и с его биографией. Это имя представляло для меня древность еще более давнюю, чем Бабель или Всеволод Иванов. С десятого года в партии, зам наркома военно-морского флота, подавивший кронштадтское вос­ стание. Один из первых старых большевиков, после Троцкого активно выступивший против Сталина. Командующий волжской флотилией, о которой писал Андрей Платонов в «Сокровенном человеке», писатель, дипломат. Он был одним из самых харизматичных деятелей начальной революционной поры. Не удивительно, что такой человек стал мужем знаменитой Ларисы Рейснер, о которой Пастернак написал блиста­ тельные строки и называл ее «первой и, может быть, единственной женщиной революции». После своего письма Сталину он отказался возвращаться в Россию и был объявлен Сталиным вне закона. Великий вождь всех народов не простил отступничества. В 39 году в Ницце Рас­ кольникова выкинули из окна больницы, и он погиб. Письмо Расколь­ никова до восьмидесятых годов ходило в Самиздате и числилось кру­ тым криминалом. Когда я позвонил, за дверью раздались легкие быстрые шаги, оби­ тая войлоком дверь беззвучно отошла в сторону, и передо мной ока­ 21