Блинов Б.Н. Стукачи вы, мои стукачи!..: четыре новеллы из морской жизни. АСТЭС. 2008, N 5, c.213-253.

Стукачи вы мои, стукачи!.. перевод. В Библии, в истории о том, как Эсфирь по научению Мордохея спасла свой народ от уничтожения, «Пур» означает жре­ бий. После, когда отношения выяснились, это название показалось мне знаменательным. И в прямом, и в переносном смысле речь шла о спасении. И о жребии, который выпал каждому из нас. Не тревожа отца, я вышел на оттаявший бережок. Пожарники под тентом лежали у костра и громко разговаривали, выясняя отношения, ничего вокруг не видели. Бутылка с водкой стояла у рюкзака, воткнутая в мох. Один из них, накинув на плечи курт­ ку из камуфляжа, грел босые ноги у костра, другой, развесив тельняшку на согнутой ветке, сушил сапоги и кальсоны. Я ре­ шил, что этот и есть Николай Иванович, который провалился — намок больше. Накачен он был крепко. Мышцы так и играли на его теле. Движимый любопытством, я решил обойтись без ухи, обошел их по дуге и прилег за брусничной кочкой по другую сторону тента. Я вклинился как бы в середину разговора и не сразу понял, о чем они говорят. А шел уже 1984 год. Тогда мы даже предположить не могли, что пришедший на смену Черненко, Андропову Горбачев мог так кардинально повлиять на жизнь страны. Тот двуличный, вы­ холощенный мир, в котором мы жили, представлялся вечным и незыблемым. Казалось, что никакая сила не сможет его сдви­ нуть, поколебать. Но госбезопасность тогда, как ей и положено, являлась самой информированной структурой страны. И какие- то новые движения в ней уже начались. Крепко поддатые друзья беседовали неторопливо, иногда умолкали, и тогда слышно было бульканье из бутылки. Один из них выступал в роли обвинителя, другой оправдывался и терпел. Как я понял из текста, обвинителем был Николай Иванович. — «Был у майора Деева товарищ, майор Петров. Дружили еще с гражданской, еще с тридцатых годов», —в растяжку, на распев произнес сипловатый, прокуренный голос и мужики, посмеиваясь, чокнулись кружками. —Что ты корчишь из себя алеута, —сказал Николай Иванович и, выхлопнув от глотка, стал закусывать ухой. Бойко застучала ложка по алюминиевой миске, и я понял, что мне вряд ли что-то 249