Блинов Б.Н. Стукачи вы, мои стукачи!..: четыре новеллы из морской жизни. АСТЭС. 2008, N 5, c.213-253.

Стукачи вы мои, стукачи!.. парень моих лет —мне уже тогда за сорок было. Защитная форма на нем была ладно пригнана. Я подумал, что он и есть Николай Иванович, хотя лица его не разглядел. А мы с легкими рюкзач­ ками двигались в свою сторону —немного растянувшись след в след: таков не нами заведенный порядок: идущий сзади ступает на уже проверенный товарищем след. Их трое и нас трое. Может быть, потому и идем в разных компаниях, что для одной машины много, не влезли бы все, — промелькнула утешительная мысль. Но тут же вспомнилась мне, что это имя, Николай Иванович, уже упоминалось родителями в достаточно своеобразных обстоятельствах. И теперь, когда они его произносили, меня охватывали подозрения в чистоте со­ стоявшегося знакомства. Клевало неплохо, мелкий сижок, в основном. Но нет-нет до и крупный схватит, как подарок. И сразу мир меняется: черный круг лунки, леска, натянутая, как струна, пульсации адренали­ на —азарт, охота. Потому что ловили на леску ноль один. А тут вдруг рыбина чуть не на кило попадается. Коля Меркин, еще новичок в рыбалке, очень тогда переживал. Свою удочку бросал и наблюдал, болел за меня, как я вывожу эту подарочную рыбину. И потом поражало меня и согревало его чистосердечие, простота, как светился весь радостью, если удавалось ее вытянуть и она шлепала по льду упругим телом. Ни зависти, ни обиды, ни рас­ стройства, что не у него клюнуло. Батя к утру нас нашел на озере, поглядел на улов. У них тоже ловилось, но что-то в глазах его особой радости не было, будто зыбь полярного неба в них отражалась, думка какая-то залегла. Заметно было, что он устал. И верно за семьдесят уже, батяне, бегут годики и сколько еще осталось радоваться весне, озеру, рыбалке. Тогда я не знал, сколько, никто не знал. Я подумал, что бессонная ночь все же повлияла на его самочувствие. Но оказалось, что не только в этом причина. Местные обстоятельства сыграли свою роль. Друганы его перепились до безобразия. Ни­ колай Иванович буйствовал, скандалил со своим другом, чуть до драки дело не дошло. Отцу удалось их успокоить, разнять. Потом на лед пошли пьяные, и Николай Иванович провалился, 245