Блинов Б.Н. Стукачи вы, мои стукачи!..: четыре новеллы из морской жизни. АСТЭС. 2008, N 5, c.213-253.

Борис Блинов получилось по-другому. Он как сел на судно с новостроя, так и отработал на нем все двадцать лет. Начальники флота его знали, а их он пересидел тоже немало и каждый, когда заступал, брал Диму под свое расправленное крыло. Он уже и орден успел по­ лучить, а благодарности и всякие премии сыпались на него как из рога изобилия. В отделе кадров его даже пожурили за успехи — в трудовую книжку пришлось новый вкладыш делать, старый весь был заполнен записями о премиях и разных поощрениях. Работал он и в самом деле хорошо, один из первых получил на флоте звание «маяк»: значок, удостоверение, подтверждающее это высокое звание и сто рублей вдобавок. В то время специалистов по судам не закрепляли и кадры могли тасоваться, с одного судна на другое, как механико-су- довой службе заблагорассудится или как обстоятельства потре­ буют. О своем постоянном пароходе каждый командир мог только мечтать. Но Диме мечтать не пришлось, обстоятельства совпали с той методикой, которую на нем стала отрабатывать контора. Дима представлял осведомителя новой формации, при кото­ рой с одной стороны он был форменный сексот, а с другой — никакой секретности в его второй работе уже не существовало. Дима был первый на нашем флоте человек, кому время и органы подсказало, каким должен быть образцовый советский командир: коммунист, стукач, маяк-передовик. На такую вот благоприятную почву угодила Димина деятельность. Иногда среди шумной ком­ пании за домино, шеш-беш или морским бильярдом Диму одо­ левала непонятная грусть. Он становился рассеянным и пропускал ход. На понукания и подколы товарищей он не реагировал, ото­ двигался от стола, легко поднимал накаченное тело и, не отве­ чая на вопросы, говорил отстраненно: «Что-то скучно сегодня играем. Пойду к себе, постучу». И уходил. Из его каюты долго слышался стук пишущей машинки. Печатал он энергично и умело. Когда он входил в азарт, каретка с визгом носилась по полю, высвечивая, раскрывая, фиксируя правду жизни, которая без этой информации растворилась бы в воздухе без следа. Писать рукой он категорически отказывался. По началу из-за этого у него возникали конфликты с «дедом», главным механиком, 234