Блинов Б.Н. «Не пропадёт ваш скорбный труд». АСТЭС, 2005, c.152-179.

J 5 . Ъ*гиноЬ- вый тур он выиграл, с отрывом. «Блестящая программа, впечатляющая речь. Его место, законное, заслуженное», — комментарий Рыжика. Но вообще-то хватит чудес. Что-то там дальше не сра­ ботало, не состыковалось... Мы все-таки в реальном мире живем. Одна была тема, которая, я знал, у него болела. И когда он загонял меня в тупик, я ее по наглому вытаскивал и подсовывал ему. Он лениво сопротивлялся: «Ни в уставе, ни в программе партии я не вижу ни одного положения, с которым бы я не согласился». Я охотно представлял ему примеры того, с чем согла­ ситься нельзя. Да он все это и без меня знал. Но все равно считал, что правильно поступил, что вступил в партию, ради цели, ради своей идеи. Без этого бы не мог осуществить задуманное. «Соглашался, терпел — значит, виноват. И пра­ вильно говорят, что надо каяться,» — наседал я. Он молчал, как партизан, не снисходил до объяснений, хотя было что открыть. И только на панихиде выяснилась «цена молчания». Когда ЭК оканчивал институт Герцена, четыре ка­ федры боролись за него: каждая хотела взять его в свою аспирантуру. Он был отличник, блестящий организатор, умница. «Все дороги открыты» И практически мог выби­ рать все, что захочет. Любая кафедра за счастье бы по­ читала иметь его в своих рядах. Коля Скатов (будущий директор Пушкинского дома, который учился вместе с ним) далеко где-то сзади находился по всем статьям. И пока он выбирал, какую специализацию себе определить, собы­ тия в стране развивались своим чередом. «Новый мир» напечатал Солженицына, прошла пора его короткого воз­ вышения, ушел в отставку Хрущев. Над Солженициным сгустились тучи, началась травля. Институт как форпост образования должен был на это реагировать. И Лявданский не сразу, сгоряча — советовался, искал поддержки, лучшего результата хотел. Говорил со старшими товарищами то- 173