Блинов Б.Н. «Не пропадёт ваш скорбный труд». АСТЭС, 2005, c.152-179.

J?>. Ъ*ишаЬ В Ленинграде мы оказались вместе. Созвонились. Я получил соответствующие инструкции и руководства к действию. Начал организовывать народ. Подобралась со­ лидная компания. Свидание, знакомство — это так, но мое­ му самолюбию претила стоявшая за этим вторая роль, от­ дававшая духом сводничества, о чем никто не подозревал. И, кроме того, всегдашняя слегка задевающая манера об­ щения, когда разговор шел о включении в эту компанию. Я шел не вровень на знакомство, а как бы отражал собой массы и девочек, нужных для фона, для среды, в которой будет происходить свидание «трех китов», трех предста­ вителей образованного меньшинства... На его какую-то, едкую фразу я ответил грубостью. Лявданский обидился. У меня от расстройства, что ли, прихватило почки. На встречу я не пошел. Инцидент потом ЭК прокомментировал так: «Предполагал, что ты не готов еще. Так и вышло. Ты оказался в плену амбиций и само­ любия. В результате — сам наказан». Гости от вечера были в восторге. Жена купила у Мих- нова великолепную картину. Потом говорила сыну: «Меня не будет, ты посмотри на эту картину внимательно и уви­ дишь меня. В точности я». Картина изображала провал в голубой свет. Такой, как в описаниях жизни после смерти Фламмариона изображают движение, следование в другую жизнь. Так же, как мне виделся наш проход по коридорам, когда я вез Лявданского в реанимацию. В регулярных встречах за двадцать лет много было всякого рассказано, переговорено друг с другом, и каза­ лось, что основная, жизненная канва уже прояснена до мелочей. Но некоторые, существенные для жизни момен­ ты, известны стали только на панихиде, при встрече с его давними друзьями. И это не могло не удивлять, потому что сведения-то были возвышающими его. Но ЭК говорил только по существу. Он, например, представлялся незна­ 171