Белоус, Е. В. Имя света, имя тени : стихи разных лет / Екатерина Белоус. – Мурманск : Баренц-пресс, 2022. – 129 с.

И кроткие дома, стареющие тихо, На пасмурной Неве мерцающую рябь, Бездумною иглой небесная портниха Пронзает, словно шёлк, серебряную хлябь. Трепещет на ветру пустая оболочка, Заманчива душа - и вкус её, и цвет. Здесь нет твоей вины. Ты просто одиночка, На этой широте другой дороги нет. Назойливо сплелись чугунные ограды, Кружится вечный снег над Балтикой седой, И в воздухе парят зловещие фасады, И стынет воск небес над чёрною водой. Казалось бы, ну, стихотворение, ну, понравилось... Кста­ ти сказать, насквозь символистское. Но! Какая зримая выра­ зительная образность. Какой напор, драйв, выплеск энергии. И никаких восклицаний. Все восклицательные знаки (эти точ­ ки, подпрыгнувшие от восторга) внутри в душе читателя, ко­ торый испытывает катарсис от качающегося ритма шестистоп­ ного ямба с цезурами (паузами) в середине каждой из строк. Как тут не вспомнить Эдгара По с его определением поэзии: «создание прекрасного посредством ритма». Тот самый случай в лирике, когда «поэтическая мысль, сложный внутренний опыт переданы сгущёнными поэтическими формулировками, уста­ навливающими с читателем молниеносный и безошибочный контакт». (Лидия Гинзбург, «О лирике»). И всё-таки, откуда взялась эта смелая ирония, эта парадоксальная любовь? Есть ли предшественники у этого чуда? Можно вспомнить наиболее известные предтечи, например, «Петербург» Зинаиды Гип­ пиус, которая придала своей ненависти форму твёрдого и острого кинжала, погружённого в яд: «Твой остов прям, твой облик жёсток, /Шершаво-пыльный сер гранит, /И каждый зыб­ кий перекрёсток /Тупым предательством дрожит». В «Петер­ бурге» Иннокентия Анненского нет ненависти, а есть скорбь, 121