Бажанов, А. А. Белый олень : [повесть] / Аскольд Бажанов, А. А. Белый олень : повесть / А. Бажанов ; Сред. шк. № 10. - Мурманск : [б. и.], 1996. – 15 с., [8] л. ил.

8 Кондратий, говорят, чуть не пришиб сына в сердцах за самовольную отлучку в село. Весна, работы с головой, а он исчез на целую неделю. Тяжело пережил позор сына. Месяц лечился в об­ ластной больнице. Человек, любящий оленей, не мог так поступить. В массовый отел пастухи не спят сутками. Д А Н И Л К А понимал - сильно беспокоит отца малочисленность молодежи, особенно из саамских семей. Все меньше парней идут за отцами в бригады. Саамские парни охотно становятся шоферами, в совхозе трактористами, вездеходчиками, плотниками, слесарями. Трудно в наше вре­ мя менять уютные квартиры на кочевой образ жизни, на чумы, на костры и куваксы. Древний уклад жизни саамского народа претерпевает внутреннюю ломку. Данилка вспомнил свои детские стихи о пастухах: Велики стада в колхозе, Волен северный олень. Жизнь пастушья - на полозьях Вдалеке от деревень. Когда он впервые прочел их на вечере встречи с ветеранами, старейшие оленеводы, орде­ ноносцы хлопали в ладоши, Говорили - правильно, сынок. Так, жизнь пастуха на полозьях. Всякое, всякое бывало. Кое у кого при этом на глазах слезы блестели. Полыхала у Данилки безграничная радость. Правильна уловил жизнь оленсаодов, нашел точные краски, настроение. Колыхнул души опытных, знающих тундру людей. В волнении старых оленеводов было что-то сильное и глубокое и. может, ускользающее от Данилки, но он учился читать в душах оленных людей. Он понимал смут­ но: чтобы так глубоко чувствовать тундру, надо прожить в ней десятки лет, отдать себя олене­ водству без условий и компенсаций. Большов видится на расстоянии. Кто. это сказал? Есенин. Как глубок смысл всего четырех слов. Р А Н О утром Данилку разбудил веселый г п о с брата Григория. Он что-то рассказывал отцу. Прислушавшись, паренек понял, что брат поймал-таки Белого оленя. Сон сорвало, как шапку ветром.. Он не приподнялся со шкуры, на которой спал, а подскочил. Сердце возбущенно заби­ лось, радость перехватила горло. А Григорий, увидев брата, сказал, словно одарил: - Иди посмотри на своего Беляка, приручай. Постарайся подружиться с ним и подготовить к следующему Празднику Севера. Не помня, поблагодарил ли он брата, Данилка выскочил из куваксы. Беляк стоял у его саней привязь натянута струной. Шагнул к нему. Беляк встрепенулся, потащил сани. Выбрав момент, Данилка схватился за упряжь, подскочил к пугливому гордецу, обхватил его за шею руками. Не удержался от сильного рывка. Олень отчаянно старался высвободиться. Не удалось. Напряженно притихнув, пугливо вращая черными большими глазами, олень ждал. Данил­ ка разжал объятья, олень отпрянул и снова застыл. Сходил в куеаксу за солью. Держа ее на ладо­ ни, протянул руку к Беляку, хватил за шею, как в первый раз, и прижал ладонь с солью к мягким и теплым губам... - Ну вот, будем друзьями. С этого дня наступила радостная и хлопотливая пора. Не рассчитывая на быстрый успех, он приготовился к длительной, кропотливой работе. Пройдут месяцы, а может, год, чтобы обнаружи­ лись первые результаты выучки. Время крепило доверие. Беляк уже спокойно давал одевать упряжь, выполнял некоторые команды. Олень начал пробегать по пруту, Данилка - рядом, похлестывая левый бок игной. Направ­ лял идти по прямой, но олень пока не понимал, не слушался. Данилка терпеливо повторял уроки и постепенно добивался своего. Успехи несказанно радовали дрессировщика. Беляк мог уже не с круга, а прямо с места бежать в том направлении, куда указывал Данилка. Дрессировщик бежал ря­ дом, порой уставал, больше, чем за смену. Такие затраты физической энергии компенсировались устойчивым моральным удовлетворением. Теперь Беляк связал в один неразрывный узел все помыслы и мечты молодого пастуха. От­ нял свободное время. Все яснее Данилка чувствовал, что не побежит за Беляком, а помчится на лыжах. Дружнее, смелее, сноровистее их не будет на дистанции. В ноябре Данилка сказал: - Готов начать тренировки.