Бардилева, Ю. П. Православие на Кольской земле в период Северной Области и установления советской власти (1917-1920 гг.) // Мурман в годы Гражданской войны : материалы к истории Кольского края / Мурм. обл. краевед. музей. - Мурманск, 2014.

Соловецкой обители игумен Иннокентий вскоре скончался (9 октября 1919 г. в г. Ар хангельск). С осени 1919 г. в течение последующих двух лет братией руководил совет из трех избираемых монахов. Монастырь по-прежнему занимался хозяйственной дея тельностью, однако, сокращалось поголовье скота, замерла жизнь в мастерских. Из бланков описания монастыря, подготовленных и утвержденных собором Пе- ченгской обители в ноябре 1919 г. для Отдела земледелия Особой Земельной Комиссии ВГІСО, известно, что в этот период братию составляли 50 человек разного возраста - от 23 до 73 лет, что «...из-за малочисленности жительствующих работы в мает, [ма стерских] почти совсем прекращены», что до войны и революции численность братии была около 200 человек37. Помимо Трифоно-Печенгского монастыря на Кольском полуострове не значи лось больше ни единой обители. Хотя В.Ф. Зыбковец указывает в своей работе еще и Мурманский Алексеевский мужской монастырь с 10 ОООдесятин земли38, такового на Кольской земле так и не было открыто - это один из многочисленных строительных планов, о котором уже написано в первой главе работы. Что же до причтового землевладения на Кольском полуострове в 1918-1919 гг., то проследить их весьма сложно из-за недостаточно полного учета в клировых ведомо стях за эти годы. Так, Кольским приходом в 1918 г. было получено за пожни 350 рублей, а за рыболовную тоню «Пейва» - 40 рублей. В Понойском приходе за тот же год от при чтовой семужьей тони «Попова Лахта» получили 9 000 рублей дохода. В Печенгском же приходе, напротив, семужьи тони в марте 1918 г. были отняты местным населением39. В целом положение северных приходов Кольского полуострова было весьма сложным, особенно в приграничных с Финляндией и Норвегией районах. 13 апреля 1918 г. в докладе инструктора пограничной охраны о состоянии пограничных по стов Западного Мурмана указывалось, что жители выселка Варлаам, находящегося в 12 верстах от финляндской границы, сообщали о том, что представители «...фин ляндской Белой Гвардии ... не пропускают никого как из России в Финляндию, так и обратно... У большинства жителей настроение тревожное». В июле 1918 г. духовной консисторией обращалось внимание на затруднительное положение Пазрецкого при хода, который лишился прежних средств к существованию и прихожан («... лопари рассеялись»). На это были веские причины. В докладах пограничной службы Западного Мурмана еще в апреле 1918 г. сооб щалось, что норвежцами среди лопарей Борисоглебского погоста ведется усиленная пропаганда о присоединении этого края со всеми промысловыми территориями, в особенности интересующим Пазрецким водопадом, который можно было использо вать для строительства лесопильного завода и разработки руды, к Норвегии. Одна ко месяцем ранее жители погоста, которых тревожил вопрос о передаче ряда земель Кольского Севера по советско-финляндскому договору Финляндии на сходе вынесли однозначный приговор по поводу территориальной принадлежности своей местно сти - «... единогласно постановлено остаться только частью России»40. К концу весны 1918 г. ситуация в Пазреке для духовенства и верующих и во все стала невыносима. В докладе М. Андреева начальнику военно-регистрационного бюро при штабе Союзного Военного Совета от 25 мая 1918 г. указывалось, что коло нист Печенги Ларион Кемов сообщил, что находившиеся в Борисоглебском погосте финские белогвардейцы у церквей поломали замки, в церквях разбросали по полу все книги и ризы, видимо, искали денег. Кресты на могилах, которые «...хороши были с живописью расстреляны, у старинной церкви (Пр. Трифона) выломано окно». Разоре 52