Балашов, Д. М. Сказки Терского берега Белого моря / Акад. наук СССР, Карел. фил., Ин-т яз., лит. и истории ; изд. подгот. Д. М. Балашов. - Ленинград : Наука. Ленинградское отделение, 1970.

И царь наклал ему полный ушат всего. И он потащил этот ушат, и все сболталось у его в этом ушати. Подошел к ма тери: — Дитятко, я так не могу исть, все сболталось, — го ворит. Он взял этот ушат, да на один дух выпил, этот Пестреюшко. — Ты, — говорит, — дитятко, сходи к царю, попроси мамке мяска на тарелоцке, рыбки на другой, хлебца на третьей. Приходит Пестреюшко к царю: — Господин царь, — говорит, — моя мать не может так есть из ушата, она просит мяска на тарелоцке, рыбки на другой, а хлебца на третьей. Царь всего ему надавал, он потащил своей мамы кушать. На кормил он свою мамашу, и говорит мать-то ему: — Дитятко, сходи-ка к царю, попроси у него, нет ли у йего старого дворца, нам пожить. Приходит к царю: — Господь царь! Нет ли у вас старого дворца, нам с мамой пожить? Царь ответил: — Есть, подьте — живите. Приходит он к матери, вырвал корень из земли, и влепил этот ящик в корень, и потащил мать из лесу в царский дворец. Они тут стали жить. Пестреюшко заходил к царю в гости. Пришел он к царю и говорит: — Господин царь, — говорит, — я знаю, цего ты невеселый, ты хошь женйтьце (он холостой, царь, был). А у тебя, — говорит,— есть невёста за тридевять морей, за тридевять горей, в тридевятом царьстве, а в восьмом осударьстве. Есть там дом, двадцать эта- жов. В этом доме в двадцатом этажу есть три девицы. Если ты поспеешь угадать, какая твоя суженая, [женишься], а не успеешь, так они овернутся белыма лебедямы и улетят из окна. Садись, царь, на меня, я тебя повезу! Сел царь на Пестреюшка и поехал. Летели, летели, и царь и говорит: — Ой, — говорит, — у меня шапка с головы спала! А в ту пору как царь выговаривал, уже триста верст назади осталось. Прйтащил Пестреюшко царя, сидит три девицы. У царя глаза разбежались. Не успел угадать, да они обернулись белыма лебедямы да улетели. И царь сидит, задумался. — Ну, господин царь, — говорит этот Пестреюшко, — [если] ты не возьмешь моей матери замуж , так тебе отсюда, — говорит, — не выйти, не выехать. Ну, царь подумал, подумал, что делать, так не выйти, не вы ехать, так смерть и другояк смерть, и решился взять его матерь замуж — слово дал. 380