Балашов, Д. М. Сказки Терского берега Белого моря / Акад. наук СССР, Карел. фил., Ин-т яз., лит. и истории ; изд. подгот. Д. М. Балашов. - Ленинград : Наука. Ленинградское отделение, 1970.

А сторож приходит звонить — церковь открыта, пошел зво нить, думал бачка здесь. А бачка после идет, с сыном пришел, далеко. Бачка ходит по алтарю, а сын и говорит: — Бачка, покойник шевелится! — Д а что ты! Покойники не шевелятся! — не верит. А потом паренек этот бегает, бегает: — Папа, бачка, — говорит, — покойник-то сел! А он уж сел. А тогда — вот беда, он уж и идет! Бычка сына-то ухоронил, под престол сунул, сам испугался, а покойник-то нале тел на батька, свалил, горло-то и перегрыз, а после старика в гроб положил, а сам убежал. А там засобирались в церковь — народ и собрался, а бачка не идет, пошли за ним — его дома нет, и пошли в алтарь — а он там лежит, перегрызено горло. А этот паренек и рассказал, что ше велился покойник, ходил, да у папы горло перегрыз. Ну, тут этого старичка не отпевали, поворотили вниз лицом в гробу, в руки топор дали. Говорят, он колдун, так чтоб сквозь землю прошел, будет рубить там. Унесли в лес, похоронили, осинами заколо тили могилу, чтобы старик не вышел никак. Ну, а этот дьякон стал батьком. Ему хотелось, его попом-то и склали. Весть-то и разнеслась по всей империи, что так-то и так, по койник как будто горло у батька перегрыз. А правила тогда царица, уж не знаю какая. И говорит: — Не может быть, чтобы покойник горло перегрыз, надо до знаться! Нарядила какого посла, да и послала в ту деревню. Вот и пришел какой-то посол в деревню, разведал все, да и говорит этому батьку: — Пустите меня на квартиру пожить. Живет день да другой и говорит: — Я заболел, поживу маленько у вас еще. А сам того расспросил, другого расспросил — не может ничего доведаться. Один раз приходит домой пьяный батько этот, а он лежит-то на печи, на полатях, посол этот. [Поп] на попадью и заругался и изодрался: «така-сяка», уж он и стал попадью ругать. Посол и спит как будто и не уркат, а ухо ко верху держит. Попадья и говорит: — Ты-то порато хороший, своему-то попу горло перегрыз! (Уж своей попадье ск азал !). А посол утром встал, заплатил за пожило сколько стало и ушел. Ну, тогда-то и узнали, что покойник не мог горло пере грызть, и старичка этого зажалели. А тому уж было какое-то наказанье. Там царица как-нибудь сама рассчитывалась. Это не сказка, а как, верно, на самом деле было. Горло пере грыз, звонить и пошел (сам он, верно, звонил, дьякон, народ собрался, а батьки нет). Церковь, должно, не замкнута была. 332