Балашов, Д. М. Сказки Терского берега Белого моря / Акад. наук СССР, Карел. фил., Ин-т яз., лит. и истории ; изд. подгот. Д. М. Балашов. - Ленинград : Наука. Ленинградское отделение, 1970.

— Избушка, избушка, стань к лесу глазамы, ко мне воротамы, чтобы мне, дорожному человеку, зайти и выйти! Избушка повернулась, она зашла в избушку, опять сидит ста рушка — языком в печи пашет, губами горшки отнимат, в зубах шелковый пояс плетет. Опять заговорила: — Куда тебя, девица, бог понес? Здесь черный ворон не про- лятывал, не то что русский человек прохаживал. Потом сама себя по щеки ударила, по другой приправила: — Ох я, — говорит, — старая плёха, дорожного человека не напоила, не накормила, стала вести выспрашивать. Напоила, накормила, спать уложила, стала вести выспраши вать: — Куда, девица, идешь? Куда путь держишь? Волей-неволей али своей охотой? — А , волей-неволей, а более своей охотой! Вот она ей стала рассказывать, как приходил Иван-царевич, да как сожгла три волосины: одну золоту, другу серебряну, третью медну: «Бабушка-задворенка меня научила доставать огня, я стала бить по кремешку, и отлетела искорка, и спалила три волосины, и он пробудился и сказал: „Марфа — крестьянская дочь, не видать будет больше мне тебя, а тебе меня"». — Иван-царевич,— говорит, — мой племянник. Он здесь, в чистом поле живет. Ладно. — говорит, — ночуй, завтра пойдешь. Ночку ночевали, наутро встали, старушка отдала ей крест и рассказала: — Иван-царевич у ягой-бабы украденный, и живут они в цис- том поле сорок молодцев. Все наворованы у ягой-бабы. Вот они днем бегают серыми волками, а ночью развернутся добрыми мо лодцами. Их сорок живет в одном доме. И ты в запечку ухоро нись, чтобы они тебя не видели. Она так и сделала, как бабушка велела. И пошла в поле, и зашла в пустой дом, и ухоронилась. И вот топотня, топотня, бегут сорок волков, и стали развертываться кругом столба по солнышку, и развернулись и очудились все добрыми молодцами, что ни в сказке сказать, ни пером описать, а она стоит в запечью. Вот пришли все в избу и стали есть. Все пьют, и едят, и кушают, а он сидит— не пьет, не ест, не кушает. Они его спрашивают: — Что, Иван-царевич, не пьешь, не ешь, не кушаешь? А он говорит: — Жаль, жаль батюшку, жаль, жаль матушку, а всего жаль- чей молоду жену! — Д а будет тебе, — говорят, — жен-то найдешь себе! Вот все напились, наелись, спать пошли. Все заспали, захра пели, а он все не спит, не спит, коверкается, потом уж заспал. А ей бабушка научила: — Ты возьми эти крест, да цепочку, да перстень и подойди к нему, и побречи, и говори: «Иван-царевич, встань-пробудись, 14 Сказки Терского берега 2 0 9