Балашов, Д. М. Сказки Терского берега Белого моря / Акад. наук СССР, Карел. фил., Ин-т яз., лит. и истории ; изд. подгот. Д. М. Балашов. - Ленинград : Наука. Ленинградское отделение, 1970.

Сдернула кожух, сдернула другой, сдернула третий и очуди- лась девица — ни в сказке сказать, ни пером описать. Опять за шла к брату в тюрьму. Посидела, поплакала, кучу золота напла кала, другу — жемчугу. Опять утренняя заря стала заводиться, опять овернулась птичкой и улетела. Днем слуги пришли пахать в тюрьмы, и напахали кучу золота, другу — жемчугу у брата в тюрьмы. И пошли, царю донесли. — Т ак и так, прилетела одна птичка и говорила: «Спит ли А гар Агарович с молодой женой ягарнушкой?». И мы отвечали: «Спит». «А спит ли мой брателко в тюрьмы?». «Нет, не спит». Тогда она говорит: «А пустите меня в тюрьмы». И мы зашли туда сегодня пахать, и напахали кучу жемчугу, другу — золота. Вот А гар Агарович говорит: — Прилетит она, скажите мне. Вдруг опять вечер приходит, птичка прилетает к сторожам и спрашивает: — Спит ли Агар Агарович с молодой женой ягарнушкой? Они говорят: — Спит. — А спит ли мой брателко в тюрьмы? — Нет, не спит, — отвечают. — Пустите меня. На двор залетела, сдернула кожух, другой сдернула, третий сдернула, очудилась девица — ни в сказке сказать, ни пером опи сать, и зашла к брату в тюрьмы. Плачет—золото из глаз каплет, а засмеется— вся жемчугом вкруг обовьется. А гару Агаровичу сказали: она, говорят, прошла в тюрьму. Он велел печку затопить, и один кожух в печь кинули. Затре щало. Она и говорит: — Охти мне, не мои ли кожушки горят? — Нет, — говорят, — Агар Агарович блинов хочет, блины пекут. Сидела-посидела, второй кожух кинули, опять затрещало, затрещало. — Охти мне, не мои ли кожушки горят? — Нет, — отвечают, — Агар Агарович блинов хочет, блины пекут. Сидела-посидела, и третий кинули. Еще сильнее затрещало. — Охти мне, не мои ли кожушки горят? Опять говорят: — Нет, Агар Агарович блинов хочет, блины пекут. Сидела-посидела, побежала, а у ней уж и кожухи сгорели, и полететь не могла. А гар Агарович ее скорей и взял , подхватил. А эту ягу-бабу на семи воротах расстреляли, и брата из тюрьмы выпустили, и стали жить-поживать. (Вот какие-то яги-бабы прежде были, всё они вредили. В ред кой сказке их нет, чтобы они не вредили в чем-нибудь!). 171