Балашов, Д. М. Сказки Терского берега Белого моря / Акад. наук СССР, Карел. фил., Ин-т яз., лит. и истории ; изд. подгот. Д. М. Балашов. - Ленинград : Наука. Ленинградское отделение, 1970.

- Баенны, овинны, морски, озерски, ступайте все на работу! Из лесу, из рек, из озер — все бежат: — Что, Марфа-царевна, прикажешь работать? — А вот, есть за тридевять морей, за тридевять земель, в тридевятом царстве, в тридевятом государстви кот-бахарь— три дня бает, ись не просит, и сидит на столбу, на три локоть в землю вкопанный. Надо сбегать, и через двои сутки принести, и со столба не сронить! И никто не соглашается, что далеко бежать. Тот говорит — не пойдем, другой — не пойдем, а одна хрома девчонка согла силась. — Я, — говорит, — сбегаю. И побежала. А этот Иван-царевич у Марфы-царевны эти двои сутки прожил, она его на свет не показывала. И через двое сутки, как нать, эта девчонка кота принесла и со столба не сронила. Притащила она Ивану-царевичу: — Иди, неси царю. Он царю принес, и тот его пуще залюбил. Всё ненавидят его думны бояра, всё наносятся. Опять собра лись думу думать, как бы его погубить? Опять думали, думали, с утрушка до ночи, не могли ничего придумать, хотели расхо диться. Опять вышел дед из-за печки, вынес шар на ве ревке. — Думны вы бояра, — говорит, — думу вы думали с утра до ночи, не могли никакой думушки выдумать, я думу выдумал в одну минуточку! Подойдите к царю поближе, поклонитесь царю пониже, скажите: «Царь, вольный человек, как твой-то слуга лю бимый восхваляитце, что через трои сутки сделаю корапь-самолет, чтобы он ходил поверх земли, по корень земли, по поднебесью и опущался корапь против царских ворот». Опять подошли бояра к царю поближе, поклонились ему по ниже, говорят: — Царь, вольный человек, твой-то слуга любимый как восхва ляется! Царь призвал Ивана-царевича: — Вот сделай через трои сутки корапь-самолет, чтобы он хо дил поверх земли, по корень земли, по поднебесью и опущался корапь против царских ворот. А не сделаешь — голова с плеч. Опять идет Иван-царевич невесел, буйну голову повесил ниже сильных могучих плеч. Опять выскочила Марфа-царевна из окна по поясу: — Что же ты, — говорит, — Иван-царевич, идешь невесел, буйну голову повесил ниже сильных могучих плеч? — Как же мне быть веселому, когда твой батюшка мне опять службу назначает. — А каку? 166