Балашов, Д. М. Сказки Терского берега Белого моря / Акад. наук СССР, Карел. фил., Ин-т яз., лит. и истории ; изд. подгот. Д. М. Балашов. - Ленинград : Наука. Ленинградское отделение, 1970.

а теперь-то я стала забывать у ж . . .— Помолчав, ойа добавйлА: Бабушка кузрецка была родом, да така памятна. Она сказывала нам. Т ак я от ней научилась.—И, еще помолчав, сказала: — Ну, записывайте. И началось очарование сказки: « . . . Вот другая ночь приходит. Этот молодец выходит на крыльцо,' покатился клубком, выкатился в чисто поле, рассы пался в триста три травины, постоял, подумал: „Тут мне не место, тут меня царь найдет!”. Собрался из травы в клубок, из клубка в голубя, взлетел на сушину, посидел, подумал: „Тут мне не место, не мёстешо, гут меня царь найдет!". Взлетел на небо, рассыпался в триста три звезды и тут ночь простоял...». Записал ли? Ну вот. «Утром царь вставает ранешенько, умывается белешенько, берет волшебную книгу в руки: „Да, — говорит,— этот похитрее б уд е т " ...» . С казка течет и течет. Рассказав несколько, Елизавета Ива новна прибавляет: — Ну, будет на сегодня, устала. Сколько бумаги-то исписал, покажи ?— и ее доброе морщинистое лицо улыбается: — Ну, завтра приходи в то же время, еще тебе вспомню! Приведенный отрывок принадлежит одной из поэтичнейших сказок ее репертуара. По манере сказа Е. И. Сидорова очень ка нонична, сказочные формулы, типические места у нее были как-то особенно чеканны, и она любовно повторяла их, не меняя, не ком кая и не варьируя. Сказку Елизавета Ивановна чувствовала уди вительно живо и подчас, отвлекаясь, поясняла сказочные эпи зоды примерами из окружающего, даже из собственной жизни. Например, сказочному герою приснилось, что лисица откусила ему ногу. — Он уж видит, что сон нехорош, — говорит Елизавета Ива новна, отвлекаясь от сказки. — Это уж верно, вот на факте рас скажу. Я жила со свекровой, такая бранчлива была, все к свекру ревновала! А мне стыдно. Ну, она ненависть на меня поимела. И вот я ушла в ту избу-то, холодну, — дедушка уехал на Филип пов день в лес — вот я затенулась туда и поревела, поревела и заснула. И привиделось, что выскочила лисица, кусила меня в ногу и убежала. И это вот через шестнадцать лет сбы лось. Ужо на то и была лиса до меня. А через год и муж помер. Сказка была для нее и поэзией и одновременно реальностью, лишь поэтически преображенной. Д а в сущности, если отвлечься от сказочного сюжета и волшебных условностей и иметь в виду лишь бытовые подробности и психологию сказки, так, пожалуй, Елизавета Ивановна и права. На прощание Елизавета Ивановна порадовала меня сюрпри зом. Когда я достал чистый лист для записи очередной сказки, она, подумав, сказала вдруг: 15