Балашов, Д. М. Сказки Терского берега Белого моря / Акад. наук СССР, Карел. фил., Ин-т яз., лит. и истории ; изд. подгот. Д. М. Балашов. - Ленинград : Наука. Ленинградское отделение, 1970.

Она опять: — Куда ездил да зачем в город вызывают? — Да в какой город? — Да вчера приезжал и спать не лег со мной. — Никак не приезжал я! После додумал, что это брат приезжал, и сказал: — Это не я был, это брат родной мой. Тогда жена и додумала: вот отчего он спать-то не повалился со мной! Живут, управляют государством тот и другой. И мачеха по правилась. Работник принес бараньей крови, и она выпила ведро, заходила, заработала. Потом Басантий говорит: — Ну, этот раз брат был у меня в гостях, и я к ему съезжу. С женой поехали, столько годов не видались, обрадовались. Т ут уж узнали, чтот тот царем работает и другой царем служит. [Опять] жили-поживали. Басантий жены поуговаривал: — Надо мне съездить на то место, где ножик оставил, живой ли брат у меня? Ну, та не возражает, брат так брат, поезжай! Старший брат Турий, верно, поумней был, а этот Басантий похуже умом. По ехал, да на охоту приворотил. На охоты поездил, тогда поехал к ножу. Приезжает к ножу, остался здесь ночевать, и сам ничего не знает. А эта мачеха пронюхала, что царями работают, и послала чернавку, чтобы она обоих их со свету сжила. Этот брат ужин сготовил, шатер раскинул и спать, на отдых, безо всякой задней мысли, что кто-то его стережет. Только стал засыпать, а из-за шатра девичий голос запросился, что пусти заночевать меня в шатер, я озябла. У его собака была с собой. Собака орет уж гиблым голосом, а эта все за шатром молится: — Пусти меня ночевать, я озябла. Ну, этот царек сжалился, а собака одно орет. Он: — Залезай, озябла дак. — Вот, — она говорит, — на кнут, сперва убей собаку, убей лошадь, тогда зайду в шатер, а то мне нельзя зайти. Ну, что уж она, шуткой это делает? Взял у ней кнут из рук, стукнет по чему: стукнул по лошади — камешок очудился, стукнул по собаке — другой камешок. — Ну вот, — говорит, — сейчас я сама зайду! Зашла в шатер да стукнула своим кнутом — и братика не стало, братик в камешок превратился. А жена дожидает дома, больше и ждать не может, и день, и другой, и третий, и неделю, и месяц. . . Ну, сперва думала: к брату в гости уехал, не очень беспокоилась, а потом видит, что это не гостямы пахнет. Ну и брату телеграмму подала, уехал, нет ли? Т ак и так: месяц прошел, все нет. Брат обратно телеграмму шлет, что никакой не бывал, сам догадался, что что-то неладно с братом, 107