Балашов, Д. М. Сказки Терского берега Белого моря / Акад. наук СССР, Карел. фил., Ин-т яз., лит. и истории ; изд. подгот. Д. М. Балашов. - Ленинград : Наука. Ленинградское отделение, 1970.

чуть не утонул, и сбегал домой за лопатой, да вы гребся.. . (Дедко все молцит). Ну, опеть поехали дальше охотитьце. Все собрались вместе, разыскали друг дружку. Нет, говорю братьям, я не сяду на хвост, к головы ближе всего! Поехали. Где-то лошадь по болоту скакала, скакала, да где-то гривой махнула, перекинула через лес, да я в болоте и утонул. Т ак братья уехали домой, меня не могли найти. А из болота-то я вытянулсе, не совсем утонул, голова видна. Орел ко мне привык летать, гнездо вить, а орел-то птица поднебесная. Ну, думаю, все равно, орел, я уж от тебя не отступ люсь! Прилетел раз орел, я захватился ему за крылья, и он меня на небеса увез. А на небесах-то жись хороша. Кормили меня там и поили, трапезу в каждый день давали, что священникам в мона стыре. Я ,— говорит, — мастер на все руки был, все умел делать; сошил всем богам по сапогам, а богородицам по башмакам. Год ,— говорит, — жил там, а скучно стало. О братьях стал скучать. Меня, ишь, запросили: «Живи, — говорят, — чего не живешь!» — «Нет, о братьях соскучился». — «Д ак как, — говорят, — мы тебя спустим-то?». (Иван говорит): «Ладно, я, — говорит, — чего при думаю». Из пелевки стал вить веревки. Клуб навил, да другой на вил, да третий. Ну, думаю, счас уж хватит до земли. Зделал крюк, зацепил на небо. Поблагодарил всех за хлеб, за соль, да и стал спускаться на землю. Спускался, спускался, спускался, спус кался, клуб выспускался, и земли не видно. Привязал другой клуб, опеть спускаться стал, и другой клуб выпускал, все земли не видно. Привязал и третий клуб. Спускался, спускался, только чуть земля засинела, а клуб уже совсем на исходе. Ну вот, а тут погода пала, и клуб кончился, и стало меня качать на этой ве ревке, а веревка сорвалась, да меня в мох и вбило, только одна голова и осталась торчать... Вот, — говорит, — привыкла ко мне лиса ходить, яйца носить. Просадила яиц несколько. Нет, говорю, не умирать же мне во мху! Ты , лиса, должна меня вытянуть! Приходит на другой день — я за хвост как схватился, она меня по пояс вытянула. На второй день приходит — я изловчился, опеть за хвост, сгребсе, она меня по колено вытянула. Ну, думаю, не буду сам вытягаться, придешь и третий раз! Пришла, — гово рит ,— на третий день, а лисы ведь хитры! Ходила, ходила кругом меня, я изловчился, опеть ей за хвост, а как два дня тяжело было — хвост оторвался да у меня в руках и остался. Я, — гово рит, — распорол его, а в хвости-то ящичек, а в ящичке еще ящи чек, а во этом ящичке записана книжка, все долги записаны. Я-то, вишь, неграмотный, так не умею читать! Читаю, — гово рит, — и глазам не верю: с кого пятьдесят рублей, с кого сто, с кого двести, а с тебя, дедушка, — говорит, — пятьсот рублей ... Дедко и вскочил с огня: — Какие, — говорит, — деньги с меня? Никому я не дол ж ен ,— говорит, — никому я не должон! Иван говорит: 103