Балашов, Д. М. «Русский узел» Дмитрия Балашова / [авт. диалога: Ольга Балашова, Дмитрий Балашов ; авт. идеи, сост. Николай Почтовалов]. – Петрозаводск : Verso, 2017.

Словно карты, мешает пропойный бродяга-рассвет, Уходи! Остаётся земля и в полях остаётся дорога В никуда! В золотистой России рассеянный свет. Дмитрия Михайловича не стало. Мне не верится. Яразговариваю с ним, как с живым и по сей день. На кассетах слушаю его голос. Читаю в письмах его наставления: «Попробуй сперва рассказывать беспощадно, на время, забыв о печати, цензуре, приличиях - обо всем. Ежели сразу себя ограничивать - ничего не выйдет. Литература это всегда открытие и дерзость». Вспоминаю его детские василькового цвета глаза, молодое, без явных морщин лицо, которое необыкновенным образом будто бы светилось изнутри. Какую-то внутреннюю, не видимую для многих незащищенность его души. Здесь люди не должны путать с духом, который был у писателя больше, чем просто сильным. Вспоминаю, как он читал мне у себя дома свою новую рукопись, переписываемую им книгу Александра Парадисиса «Жизнь и деятельность Балтазара Коссы папы Иоанна XXIII». Как после каждой прочитанной главы спрашивал, словно начинающий писатель: «Ну, как, Надька, ничего, или может не пойдет такая откровенность в любви, которую я здесь пишу?» И я честно признавалось, что мне все интересно и ново. А затем взяла и прямо спросила: - Дмитрий Михайлович, а почему стал описывать любовь теперь? Не связано ли это с возрастом, что уходит уже прежняя мужская сила? Он сам учил меня быть предельно откровенной и потому совершенно не обиделся на мой вопрос, а так же откровенно ответил: - В твоих словах есть доля правды. С годами, хочешь ты того или не хочешь, старость подкрадывается, но это не значит, что я ослеп, потерял голос, слух, обоняние. Именно в этом своем возрасте я стал чувствовать все гораздо острее. Исчезли барьеры, комп л ек сы . Появилась свобода... Может потому и о нашем Славянском Ходе, и о своей там влюбленности написал открыто. А может, чувствовал: не так-то много ему оставалось жить. И захотелось высказать то, что не давало покою, сидело в душе занозой. Помню, как в Славянском Ходе в Минске на фуршете, нам, женщинам надоели бесконечные тосты и речи мужчин, и мы пошли танцевать. Маслов, увидев это, высказался очень недовольно: «Мы приехали дело делать, а не развлекаться». Тогда, чтобы нас поддержать в круг, вышел Дмитрий Михайлович Балашов. Широко, по-русски, расставив в - 185 -