Балашов, Д. М. «Русский узел» Дмитрия Балашова / [авт. диалога: Ольга Балашова, Дмитрий Балашов ; авт. идеи, сост. Николай Почтовалов]. – Петрозаводск : Verso, 2017.

Однако, дописать роман писателю не дали, оборвав его жизнь подлым убийством. Его духовная сила была столь сильна, что просто на испуг такого человека не возьмешь. Помню выступление Дмитрия Михайловича в Минском университете в 1997 году и его гневную речь по поводу правящего тогда правительства России. А затем незамедлительную Ноту МИДа, в которой говорилось: «Остановите Балашова!» Черные тучи в последнее время все сильнее сгущались над его головой. Ждать, что он вот-вот умрет от старости, врагам Балашова не приходилось. В 72 года писатель оставался крепким, подвижным и дерзким. Казалось, старость обходила его стороной. И по неведомой случайности или по ведомой закономерности, убийство свершилось в ночь с 16 на 17 июля 2000 года. Ровно день в день десять лет назад ушел из жизни другой великий русский писатель и тоже историк Валентин Пикуль. А для нас, участников Славянского Хода это была уже третья потеря. Сначала пришло сообщение из Болгарии, что умер старо-загорский митрополит Панкратий, на приеме у которого мы с Дмитрием Михайловичем сидели рядом и принимали из рук владыки красное монастырское вино. Затем скорбная весть о смерти Бориса Степановича Романова, который по приезду нас в Новгород, организовал в городе все встречи и сам провел замечательную экскурсию по новгородским раскопам. Не прошло трех лет, новое известие, уже более страшное - убийство Дмитрия Михайловича Балашова. Мне дожить от татарских шатров до бугра, И дерзят по дорогам лихие ветра, И коню в отреченье роняя: - «Уйду»! Я гоню и теряю по каплям руду. Он чувствовал нависшую над ним угрозу и передавал ее в стихи. Меня известие о смерти Дмитрия Михайловича застало сразу по возвращении из Норвегии. Еще не веря в случившееся, позвонила Маслову. Виталий Семенович подтвердил. Сказал, что похоронили Дмитрия Михайловича спешно, без пышных церемоний, перевезя его тело в Зеленогорск на кладбище. Такова воля писателя - быть похороненным рядом с матерью: «За бугром, где ковыль, тишина и п о к о й .» . Ноябрь 1997 года. Наше путешествие в Черногорию подходило к своему логическому завершению. До Новгорода оставалось ехать чуть больше часа, и я прошу Дмитрия Михайловича о напутственном слове, за которое благодарна ему и по сей день: - 180 -