Балашов, Д. М. Русские свадебные песни Терского берега Белого моря / Д. М. Балашов, Ю. Е. Красовская ; Петрозавод. ин-т яз., лит. и истории Акад. наук СССР. - Ленинград : Музыка. Ленинградское отделение, 1969. -166, [2] с. : ноты, ил.

охотник промахнулся на охоте, например, оп снопа проходит обряд, помо­ гающий восстановить утраченное умение, «заколдовывается» вторично и ору­ жие его, даошее промах. По этой аналогии свадебный обряд — это прежде нсего магия присое­ динения, отдача женщины под индивидуальную власть мужчины. Л при на­ рушении этого права частного владения (если жена унесена Кащеем, какое- то время живет с ним и возвращена вновь) магическое действие повторяется для восстановления временно утраченных прав мужа. Поэтому центральным драматическим моментом свадьбы является рас­ ставание девушки с волей, родом-племенем, подругами, ее отдача под инди­ видуальную власть мужчины, что символизируется обрядом расплетания косы, а также нрнчнтапиямн и магическими действиями, этот обряд окружа­ ющими. Заметим, что в древности разрушение головного убора женщины или девушки именно поэтому казалось актом особенно недопустимым, более страшным даже, чем фактическая потеря девнчсства или женской чести. Вокруг этого центрального эпизода — выдачи девушки общсстпом одному лицу, «откупа» ее у общества (деньги, которые платит молодой сельчанам, задерживающим свадебный поезд, и проч.), присоединения девушки к духам дома мужа и т. д.— группируются все прочие обряды свадебного ритуала. «Порча» молодых на спадьбе, возможно, акт столь же древнего проис­ хождения, как и сама свадьба, н смысл его — месть за нарушение «старого уклада», обычаев родового общества с древними традициями группового брака (полигамии). Отражение историко-правовых пережитков древности п терской свадьбе также довольно ясно прослеживается главным образом в песнях. Воспоми­ нание о браке-умыканин и дохристианских спадсбных обрядах, по-видимому, следует видеть в песне «На горы, на высокня... выростало там деревце».. . Значительно больше воспоминаний позднейших эпох — купли-продалки неве­ сты («рукобитье»), обычаев русского средневековья — в перечне свадебных чинов, в ряде песен, упоминающих Москву, Литву и Новгород как равно­ правные политические центры, что уводит к действительности X I I I —XV сто­ летий. Современная степень изученности, вернее, нснзучснностн вопроса, ред­ кость и неудовлетворительное качество публикаций пока сшо не позволяют предпринять исследования русского свадебного обряда даже какого-то од­ ного, достаточно крупного района страны. По нашему мнению, до всякой обобщающей работы необходимо издание целого ряда строго локальных сборников, чтобы последующее обобщение могло опереться на реальный, вы­ веренный материал как словесный, так п музыкальный, а не на отрывочные, неполные, а часто и противоречивые записи, которые составляют основную массу источников наших сведений о русской свадьбе в настоящее время. Предпринятая нами работа по*веем изложенным причинам выполнена как публикация материала, а не как исследование. Именно такого рода работы, как нам кажется, без скороспелых выводов и обобщений гадаюль- 1ЮГ0 характера способны скорее всего приблизить то время, когда можно бу­ дет поставить проблему изучения русской свадьбы во всем объеме и много­ образии се местных вариантов и нх исторической эволюции, и единстве нсто- 7