Бакула, В. Б. Литература кольских саамов : [монография] / В. Б. Бакула ; Министерство науки и высшего образования Российской Федерации, Мурманский арктический государственный университет. - Мурманск : МАГУ, 2022.

о манере исполнения песни: «Соседи услышат - все придут, его не трогают ничуть, словечка никто не скажет, а он поет... Это не сказка. По-нашему, ловта называется. Это истинно живое было... Там же, где дитя убегает от матери - слезами поет, и мы все слезами омываемся... Никто этой ловты по-нашему не знал и не знает, и никто при нем, ни после него этой песни не пел. Только он один мог петь от начала и до конца» [257, с. 83-84]. Ученые сходятся во мнении, что рифмованная форма саамского эпоса бы ла утеряна давно [210, с. 12], однако еще О. Воронова стихи свои пропева- ла [37]. Н.Н. Харузин отмечал эпический характер саамского фольклора [252, с. 342-374], различие песни и бывальщины этнограф видел лишь в том, что «песня поется, а бывальщина сказывается» [252, с. 375-378]. Ис следователи и путешественники обращали внимание на описательный ха рактер саамских песен [189, с. 15]. В них повествовалось о самых незначи тельных, с точки зрения представителей другой культуры, событиях: «все, что может интересовать погост, все складывается в песнь или бы вальщину» [252, с. 380; 273, с. 26-27]. «Какие песни у лопина! Они - что работают, на чем ездят, то и поют. Был ли то олень, - поют, какой олень, невеста - так в каком платье. Вот мы теперь едем, он и запоет: “Едем, едем”» [202, с. 252]. В поэзии О. Вороновой прослеживается влияние жан ра муштоллы: поэтесса подробно фиксирует все события и впечатления дня в своих стихах [37]. Реальность происходящего на глазах у слушателя создают глагольные формы настоящего времени: даль, что утром голубе ла, нынче вся белым-бела; а река струится и струится; на дикой поляне одни среди такого снега синеют подснежники; плещет неба синь далекая. Сосны золотом горят; подернуты первым ледком, дрожат уцелевшие ли стья. Темами стихов О. Вороновой являются образы родной природы: ло- возерские горы, тундра, снег, пение воробья, восход солнца. О. Воронова одинаково восхищенно пишет о проруби - ледяной чашечке воды и весен ней капели, подснежниках, языке веселого ручья. Запечатлела поэтесса в стихах и память о своих односельчанах: лучшей на Поное мастерице Прас ковье; ушедших на войну и не вернувшихя с нее молодых саамских пар нях; пастухе Тарасике; о деде Веллес-Карносе и его жене и др. [37]. В стихах О. Воронова использует особенность исполнения саамских песен - повтор междометий или отдельных слов [87, с. 483; 259, с. 211; 273, с. 26-27]. Однако если саамские исполнители песен объясняли это только тем, что нужно «разойтись» [87, с. 483], то у поэтессы этот прием играет роль средства художественной выразительности для усиления смысла текста: призыв задуматься о военном прошлом, не забыть об 79