Бакула, В. Б. Литература кольских саамов : [монография] / В. Б. Бакула ; Министерство науки и высшего образования Российской Федерации, Мурманский арктический государственный университет. - Мурманск : МАГУ, 2022.

синь вдоль рыбацких глубин теплый ветер набросил сеть рябую морщин [94, с. 66]; языки-лучи... вылизали землю, каждый куст [94, с. 67]; Если но чью прорубь и задремлет —/ Вновь к рассвету око распахнет [93, с. 49]. Основу этнического составляет мифологическое сознание, выражен ное средствами художественной изобразительности, человек и природа уподобляются друг другу в сравнениях: Я одна, как кукушка [93, с. 117]; Как вольная птица, я вырвусь весной [93, с. 78]; С осеннею стужей / Под нялись птенцы на крыло (о своих детях) [93, с. 80]; красота женщины определяется природной красотой куропатки, куницы, подснежников, лед никовой горной воды [93, с. 56, 62, 114]. Одним из главных образов поэзии О. Вороновой является образ Солнца, который в стихах многофункционален [193, с. 28] и значим: солн це золотой медалью /Награждает новый день! [94, с. 101]. Большим авторитетом у саамов пользовался шаман, который был по средником в их общении с окружающими мир духами. К ним древние са амы обращались за помощью, идя на промысел, для решения бытовых во просов. О том, что слава саамских шаманов была известна далеко за пре делами полуострова, пишет Н. Волков [92, с. 72-73]. Он же отмечает, что колдовство, шаманство были довольно распространенными способностями в среде коренного народа - колдовать способен был каждый. Знавшие О. Воронову вспоминали, что она рассказывала о шаманах в своем роду и о собственных способностях нойды [222, с. 14], поэтому не удивляет стро ка из стихотворения «Подснежники», в которой говорится о перевоплоще нии лирической героини в шамана [93, с. 64]. Как оказалось, при посеще нии родного села О. Вороновой Владимир Смирнов видел в ее полуразру шенном доме старинный бубен, который в то время не решился взять, а позже его уже не обнаружили. Исследователи не раз отмечали архаичность саамского фольклора, выраженную в сохраненном синкретизме, и предполагали, что муштоллы и ловты имели рифму, пелись при исполнении и объединялись в циклы [210, с. 13; 216, с. 246; 143]. Учитывая, что все саамские жанры сами саамы могли называть сказками [193, с. 26], понятными становятся слова старика 0 том, что он «пропоет» своим гостям сказки [222, с. 24]. Гендерного раз личия при их исполнении у саамов не было. Так, В. Чарнолуский в своей книге упоминает о том, что песню о Мяндаше, слышанную им в исполне нии саамской женщины Татьяны, пел до этого ее муж Илья, охотник на дикаря и пушного зверя: «Иногда на Илью нападала тоска. В такие дни чаще всего он пел свою любимую песню о М яндаше...» Татьяна поведала 1Дикарем называли дикого, не домашнего оленя. 78