Бакула, В. Б. Фольклор и литература российских саамов : учебно-методическое пособие / В. В. Бакула ; М-во образования и науки Рос. Федерации, Мурм. аркт. гос. ун-т. - Мурманск : Мурманский арктический государственный университет, 2016.

Так разрушался традиционный образ жизни саамов, рвались семей ные связи, забывались обычаи и умения предков, возможно, именно об этом скупо, намеком говорит поэт: «Я виноват, что не сумел понять, отку да дует смертоносный ветер.. Мир саамского паренька, все еще живущего по законам своих пред ков, предстает ярко и зримо: это и полное слияние с природой, частью ко торой он себя ощущал - «я буду жить, трудиться, как ручей, что никогда не требует награды». Есть в этом что-то рубцовское - «сказать: я был в ле су листом! Сказать: я был в лесу дождем! Поверьте мне: я чист душою...». Чистота души роднит обоих поэтов. Это и уверенность в своем предназначении, а как же еще? .. .и никакой мне грамоты не надо... В моем, еще мальчишеском, понятье Мерилом жизни был оленевод, Нужнее и естественней занятья Не представлял мой маленький народ... Первая книга поэта наполнена яркими красками, теплыми воспоми наниями о детстве, любовью к природе. И все же нет-нет, да и зазвучит пе чальная нота о покинутых саамских поселках, где прошло детство таких же, как он, саамских детей: Теперь уж нет ни той деревни, Ни тех землянок по ручью, И только ели сонно дремлют. Они молчат. И я молчу, об ушедшей красоте природы, разбуженной новым укладом жизни, загуб ленной стальными машинами, что без разбору колесят по ягельным мес там, сминая по пути березки, круша ели и сосны: И замрет природа, увядая, коль красу ее не пощадить... о неопределенном будущем, не связанном с оленеводством, а значит - как жить тогда? Кто сказал, что северных оленей Скоро будет незачем пасти, Дай, мол, срок - и техника заменит... И как назидание, убеждение звучат слова, к которым надо прислу шаться: Будет тундра вечно молодая, Если в ней олени будут жить! С годами стихи о любви к родной земле становятся наполненными болью, нотки грусти звучат при встрече с родной Туломой: «Друг мой, сердце, чему ты радо?» С горечью сознает поэт, что тундра дорога только 42