Алексеев, В. В. Философия летной безопасности / / Н. П. Бездетнов, В. В. Алексеев.- Изд. второе, и доп.- Москва : [б. и.], 2017. – 359 с. : ил., цв. ил. - (Библиотека летчика «Летная эксплуатация и безопасность полетов на вертолетах соосной схемы»).

Николай Бездетное, (Валерий Алецеее_ и выйти из облаков. И другое. Если бы я своим вертолётом увеличил эту груп­ пу, то неизбежно сделал бы её ещё более инертной, менее подвижной и менее управляемой, что наверняка привело бы к более тяжёлым лётным происше­ ствиям. В другой раз летели с Саней Норицы- ным и Василием Мастюгиным (борт ме­ ханик, недавно переучившийся из стрел- ков-радистов бомбардировщика Ту-4 и назначенный в мой экипаж) из Бухары в Ташкент через самаркандские горы. Взле­ тали в Бухаре тяжело, вертолёт долго по самолётному разбегался на передних колё­ сах. Я понимал, были загружены и жара, несмотря на раннее утро, но сказал меха­ нику: «Что-то двигатель тянет плохо». Над горами набрал высоту около двух тысяч метров. И, вдруг двигатель заглох. Я неод­ нократно к такому событию мысленно го­ товился и все необходимые манипуляции органами управления выполнил быстро и правильно. Но безрадостная неизбеж­ ная вынужденная посадка на режиме ав­ торотации в горах резко наполнила меня адреналином. Направил снижение в самое глубокое ущелье. Этот метод продумал заранее, рассчитывая на то, чтобы после приземления не оказаться на каком-нибудь склоне и не кувыркаться куда-то ещё ниже. Некоторое время в запасе до приземления ещё было. Успокоился и заметил, как моё тело стало заметно увеличиваться. Я, из-за этого было, ещё раз напрягся, но это явле­ ние закончилось быстро и позволило сно­ ва полностью сосредоточиться на пилоти­ ровании. Бортмеханик с самого момента отказа активно колдовал над запуском двигателя. Я знал, что если поршневой двигатель самопроизвольно заглох, то за­ пустить его не реально. Сказал механику, чтобы он прекратил это пустое занятие и лучше приготовился к грубому приземле­ нию, как-то закрепил самого себя. Но он, не обращая на меня внимания, упорно за­ пускал двигатель. И, о чудо, двигатель за­ пустился. Я быстро сцепил его с несущим винтом и стал выбираться из ущелья. Приземлился в Самарканде. Механик заправил вертолёт топливом и доложил о готовности к продолжению полёта. Я ска­ зал, что никакого продолжения полёта не будет. Сейчас иду к диспетчеру для докла­ да о лётном происшествии, и будем ждать техническую комиссию для выяснения причины самовыключения двигателя. Ме­ ханик извинился и сказал, что это он сам выключил двигатель. Рычаг топливного выключения двига­ теля был предназначен ещё и для обога­ щения или обеднения топливной смеси с воздухом, и находился правее меня и до­ статочно сзади так, что я не видел мани­ пуляции с ним ещё неопытного механика. Вспомнив моё замечание в Бухаре о пло­ хой работе двигателя, Мастюгин решил самостоятельно без доклада командиру экипажа начать эксперименты с топлив­ ным рычагом, что и привело к совершенно неожиданному для меня выключению. По­ везло всему моему экипажу в том, что эта беспрецедентная человеческая глупость не проявилась, вероятно, как неожидан­ ный приступ сумасшествия на меньших высотах полёта. Разобравшись в причине «самовыключения» двигателя, я решил никому ничего не докладывать, а продол­ жить полёт, предварительно, по-крестьян­ ски, наказав нерадивого механика. У меня до сих пор не выходит из го­ ловы явное, абсолютно заметное увели­ чение моего туловища после некоторого стрессового успокоения на авторотаци- онном аварийном снижении. Увеличение достаточно энергичное и короткое, но до­ статочное чтобы напугаться этому непо­ нятному явлению. Я ещё в полёте понял, 52