Алексеев, В. В. Философия летной безопасности / / Н. П. Бездетнов, В. В. Алексеев.- Изд. второе, и доп.- Москва : [б. и.], 2017. – 359 с. : ил., цв. ил. - (Библиотека летчика «Летная эксплуатация и безопасность полетов на вертолетах соосной схемы»).

философия лётной безопасности интересовали физические параметры про­ цессов происходящих внутри разрушен­ ного реактора. Тульские учёные придума­ ли сделать это с помощью одиннадцати­ метровой стальной трубы диаметром 200 мм., напичканной дозиметрами и темпе­ ратурными датчиками. Трубу нужно было посредством длинной подвески опустить вертолётом вертикально через небольшую щель, образовавшуюся около массивной крышки реактора, вывернутой и сдвину­ той взрывом в сторону (эту крышку по­ чему-то все звали «Еленой»), К трубе, в верхней её части, по инициативе И.А. Эрлиха, приварили небольшую площад­ ку для установки четырёх прожекторов и большой видеокамеры. Установку трубы вертолётом выполнял Николай Николае­ вич Мельник. Его пилотажные действия корректировал член его экипажа, ведущий инженер-оператор Кувыков. Лёжа на полу грузовой кабины и наблюдая через люк подвески за поведением трубы, он по вер­ толётному переговорному устройству пе­ редавал лётчику необходимые поправки. В этот раз сзади соосного вертолёта на такой же высоте в 30-40 метрах от реактора ви­ сел Ми-26, управляемый старшим лётчи- ком-испытателем милевской фирмы Гур­ геном Карапетяном, а я находился в этом же вертолёте на штатном месте радиста экипажа. Мне было хорошо видно, как труд­ но лётчик реагировал на сложные коман­ ды Кувыкова, который не тренировался с балкона и динамику длинной подвески понимал и воспринимал не как лётчик. В общем, через десять безрезультатных ми­ нут стало понятно, что необходимы до­ полнительные методические проработки. Радиосвязь была сильно заблокирована постоянными внутренними переговорами Кувыкова и Мельника. Мне пришлось по радио с большим трудом предупреждать лётчика о недопустимости более длитель­ ного пребывания над реактором. Мельник конечно и сам это понимал, но и безре- зультативно прекратить задание тоже не хотел. Наклонившись влево, в открытую дверь он, визуально, сам скорректировал поведение трубы и довольно точно и бы­ стро опустил её в развалины реактора. В пилотской кабине Ми-26 было жарко и потно, моим разговорам по радио мешал медицинский фильтр вдыхаемого возду­ ха, обязательный в Чернобыле для всех и всегда. Я, полагаясь на заявленную гер­ метичность кабины, на несколько минут, фильтр, закрывающий нос и рот, снял. На очередном радиационном контроле врач, обнаруживший во мне какое-то количе­ ство стронция накричал: «Почему снимал фильтр!». Пришлось объясняться. В операции постановки трубы, конеч­ но, ни прожекторы, ни видеокамера смон­ тированные на трубе никакой положитель­ ной роли сыграть и не могли, кроме зна­ чительного удорожания устройства, а вот видеокамера, установленная на вертолёте, хорошо зафиксировала процесс и точку входа трубы в развалины. Труба недели полторы выдавала ава­ рийные параметры. Специалисты объяс­ нили, что под воздействием невероятно высокой плотности жёсткой радиации труба и всё что в ней находилось, должны были превратиться в труху, но за относи­ тельно короткое время работы это устрой­ ство всё же позволило руководству разра­ ботать правильную тактику устранения последствий аварии При неоднократных пролётах над раз­ валинами четвёртого блока, по поведению вертолётного дозиметра было видно, что жёсткая, мощная радиация уходит из реак­ тора в небо несколькими «столбами». Оче­ видно, каждый луч радиации вырывался в местах наибольшего разрушения верхней 331