Алексеев, В. В. Философия летной безопасности / / Н. П. Бездетнов, В. В. Алексеев.- Изд. второе, и доп.- Москва : [б. и.], 2017. – 359 с. : ил., цв. ил. - (Библиотека летчика «Летная эксплуатация и безопасность полетов на вертолетах соосной схемы»).

философия лётной безопасности мии топлива проводил взлёты и посадки в полу-самолётном режиме, т.е. с неболь­ шим разбегом и пробегом. Однажды, как мне показалось, при случайной встрече между его командировками он посетовал на то, что конструктор не выполняет его советы и просьбы по безопасному оформ­ лению кабины органами управления. В частности, сказал, что при выполнении взлёта существует необходимость в на­ жатии тумблера и удерживании его в этом положении строго определённое время в секундах, отсчитываемых не по секундо­ меру, а в уме из-за чрезвычайной занято­ сти в этот момент другими важнейшими пилотажными действиями, в результате внимания для чёткого этого исполнения, не хватает. Его предложение автоматизи­ ровать этот процесс не встретило понима­ ние конструктора. Кононенко ещё сказал, что улетает на очередные испытания и после возвращения попросил встретиться с нашими лётчиками для написания кол­ лективного письма в МАП (министерство авиационной промышленности) о недопу­ стимости и опасности непонимания про­ блем лётной профессии конструкторами. Я с этим живо согласился, потому как сам с подобным неоднократно сталкивался и меня это удивляло немало, но не знал, что можно было бы сделать в этой ситу­ ации кроме приспосабливания к ней. К великому сожалению. Олег Кононенко из этой командировки не вернулся. Вполне возможно стал жертвой этого тумблера поставленного неграмотной в этой части волей его конструктора. Погиб очень незаурядный лётчик и скорее всего на исправном истребителе, невзирая на то, что написано в заключении аварийной комиссии. Скорее всего, погиб из-за конструкторского «человеческого фактора». Вообще профессия лётчика, пилота очень специфическая. Самым главным её отличием от абсолютного большин­ ства других в том, что нельзя оставлять за спиной никаких неясностей так или ина­ че относящихся к лётному делу. В любой иной профессии можно копить и скрывать достаточно долго своё непонимание того, что ты делаешь, даже за управлением ав­ томашиной такому можно надеяться на благополучный кювет или подушки безо­ пасности, но не в авиации. Мне сильно по­ везло, что мой брат лётчик на восемь лет старше. Когда ему стало ясно, что я все­ рьёз и надолго связался с авиацией, он ска­ зал: «Колька! Лётчика убивает стечение в одном месте одновременно обязательно нескольких неблагоприятных заблаго­ временно не понятых им и не раскрытых обстоятельств. Вот если ты окажешься ма­ лодушным и будешь уходить от обязатель­ ного разрешения и освоения любых полёт­ ных неясностей, то долго не пролетаешь, а если будешь упорным, то непонятых обстоятельств около тебя будет гораздо меньше и им будет сложно одновременно собраться в критическую непреодолимую массу». Я этим советом пользовался всег­ да и много раз убеждался в его мудрости. На вертолёте Ка-27, предназначен- номм для решения морских противоло­ дочных задач в любых погодных услови­ ях, волевым неграмотным решением был внедрён непригодный для этого проаме­ риканский авиагоризонт ПКП-77. Зная о коварных особенностях этого прибора и о том, что мне с ним предстоит выполнять ночные прикорабельные полёты и зависа­ ния в отдалённых от корабля координат­ ных точках моря, заблаговременно взялся как-то уменьшить приборные негативы, как-то изыскать возможность уделять максимально большее внимание плохому авиагоризонту. Опытные лётчики знают, 199