Алексеев, В. В. Жизнь отданная авиации : полковник ВВС Маслов Павел Иванович : инженер, журналист и фотохудожник / Алексеев Валерий Валентинович. – Москва : [б. и.], 2020.

(Валерий уілг^сггв МАЛЬЧИШКИ в о и н ы В от смотрю я сейчас на своих внуков и правнуков и вспо минаю наше с Павлом детство. Каким оно могло быть, если всё наше поколение так и называлось - «мальчишки войны». Я не говорю о начале войны. Этот день, когда мы вместе с мамой слушали вы ступление Молотова, объявившего о вероломном нападении на нашу страну, не забудется никогда. Мы, дети наверное поняли всю трагич ность момента только тогда, когда увидели вдруг заплакавшую маму. Ведь ей пришлось пережить це лых две войны — германскую, как она говорила, и гражданскую. Не удивительно, что несмотря на воз раст, уже через несколько дней мы вместе с взрослыми участвовали во всех мероприятиях, связанных с гражданской обороной. Готови лись бомбоубежища, в которые мы должны были бежать по тревоге. На чердаке дома нас учили, как боль шущими щипцами брать зажига тельные бомбы и переносить их в стоящие там же ящики с песком. Но самым тяжёлым было научиться н а девать противогаз, а тем более хо дить в нём. Сначала были учебные тревоги, но ровно через месяц по сле начала войны был первый налёт на Москву. Можно сказать, что мы были уже к этому готовы: окна за клеены крест-накрест бумажными полосками и закрыты чёрной бума гой для обеспечения светозащит ной маскировки. Каждую ночь мы ждали тревоги, но эвакуации ещё не было. Её начали проводить при мерно через месяц. Вопрос - куда ехать? Трест «Шахтостроймонтаж», в котором работал отец, переводили в Кузбасс, в Ленинск-Кузнецкий. Но отца с группой специалистов отпра вили не на восток, а, наоборот, на запад - в город Шахты. Он должен был проводить демонтаж шахтно го оборудования, а если не успева ли это сделать, то готовить шахты к подрыву, чтобы немцы не могли начать добычу угля. И он забрал нас с собой. Так мы вместо Сибири оказались в Шахтах. Такое решение было принято потому, что Шахты - это родина мамы, и мы там жили с 1937 по 1940 год, когда отец нахо дился в тюрьме по ложному обвине нию. Я не могу об этом не написать, потому что это событие для нас с братом было очень значимым, не смотря на то, что мы, по существу, никаких подробностей об этом не знали. Отец ничего не рассказывал - мы были ещё очень малы, а потом и не дожил до того времени, когда мы выросли и могли бы понять и осознать события тех страшных лет. Ведь отец умер в 1947 году, когда мне было тринадцать лет, а Павли ку вообще одиннадцать. Мама же, 24