Алексеев, В. В. За великую Россию. Генерал Тимур Апакидзе – палубный военный летчик номер один / Алексеев Валерий Валентинович. - Изд. второе, испр. и доп. – Москва : [б. и.], 2024.

(Валерий ‘Амксеее, Роман Валерьевич Кондратьев, Николай Алексеевич Алфёров, Виктор Георгиевич Пугачёв после испытательного полёта на самолёте Су-27КУБ на палубе авианосца <Адмирала Кузнецова» Тимур Автандилович был талантливым пре подавателем и воспитателем. Его занятия по аэродинамике и по тактике воздушного боя со ставлялись им с учётом и личного общения с ис пытателями, и своего огромного практического опыта. Даже в качестве наказания, вместо вы говора, он мог приказать найти и доложить ему какую-нибудь историческую справку по мало известным фактам Второй Мировой. Однажды и мне пришлось срочно искать информацию об обстоятельствах гибели адмирала Ямамото. Ни каких интернетов тогда мы не знали, а скудные данные из гарнизонной библиотеки командира не удовлетворили. На грани отчаяния, я позво нил в Москву своему знакомому авиационно му историку и фотографу, который связался со своим коллегой из Японии Кацухико Току- нагой, и тот передал мне, простому русскому заполярному лётчику, подробности гибели Яма мото. Апакидзе был очень удивлён тем объёмом информации, что я с гордостью выложил. А по сле моих объяснений, сдержался, чтобы не на казать меня ещё раз. Всем хорошо известно про отношение Ко мандира к физической подготовке лётчиков и про занятия карате. Апакидзе говорил, что лёт- чик-истребитель обязан уметь уничтожить вра га не только в воздухе, но, если придётся, и на земле. Он часто ставил всему полку в пример спортивную подготовку и силу воли своего дру га, легендарного лётчика-испытателя Анатолия Николаевича Квочура. Крепкий, спортивный лётчик для Апакидзе во всем считался более пер спективным. К сожалению, я не застал уже ре гулярных занятий по карате именно для лётного состава, но мы часто пересекались с Тимуром Автандиловичем после полётов по вечерам в од ном спортзале, где он вёл секцию у подростков, а я рядом таскал штангу и гантели. Апакидзе отличали не только огромная эрудиция и железная воля. Мы особо ценили его здравый смысл, реакцию и остроумие. Он всегда владел ситуацией, его невозможно было застать врасплох или поставить в неловкое положение. В одну из лётных смен на аэродроме Североморск-3 на моих глазах Тимуру Автандиловичу устроил разнос генерал Рогов Николай Андреевич, заместитель командующего Авиации ВМФ. Был он большим начальником, очень харизматичной личностью, многое сделавший для палубной авиации и тоже сильно болевший задело. Но если близкие и друзья Николая Андреевича знали его добродушным и милым и не подозревали о том, каким его знают подчинённые, то мы, наоборот, не подозревали тогда, что Николай Андреевич вообще умел разговаривать без крика и мата. И вот генерал-лейтенант Рогов, в присутствии подчинённого, что его нисколько не смущало, а скорее наоборот, накричал за что-то во весь голос на нашего Командира. Тимур Автандилович спокойно выслушал, что-то вежливо ответил и проводил взглядом остывшего генерала. Потом спокойно посмотрел на меня и спросил: «Ну что, Рома, видел?» Конечно, было неудобно оказаться свидетелем такой ситуации, и я был очень смущён, пока Апакидзе, в наставительном тоне, не закончил фразу: «Вот, Рома, а ведь это самый лучший генерал в Морской Авиации!» - и мы оба чуть не расхохотались. Я встречал много командиров и начальников разных уровней известности и звёздности и до знакомства с Апакидзе, и после его трагической гибели. Но, главное, что я понял со временем, что именно честность и порядочность по отно- 676