Алексеев, В. В. За великую Россию. Генерал Тимур Апакидзе – палубный военный летчик номер один / Алексеев Валерий Валентинович. - Изд. второе, испр. и доп. – Москва : [б. и.], 2024.

<■.Валерий Алексеев В центре лётчик-инструктор Владимир Алексеевич Абрамовский, справа лейтенант Тимур Апакидзе •к -к -к П и с ь м а Т и м у р а и з л ё т н о г о у ч и л и щ а , и з О с т р о в а , К а л и н и н г р а д а п р о н и к н у т ы с ч а с т ь е м : о н л е т а е т ! Н а в е р н о е , л ё т ч и к и - о с о б ы е л ю д и , п о т о м у ч т о т о л ь к о и м о т к р ы в а е т с я к р а с о т а , н е д о с т у п н а я б о л ьш е н и к о м у . Д а и о т н о ш е н и е к з е м н о м у с у щ е с т в о в а н и ю и з з а о б л а ч н о й в ы с и с о в с е м и н о е . Т и м у р н е п р е д с т а в л я л с е б я б е з н е б а , о н о б ы л о е г о ж и з н ь ю . В о т н е к о т о р ы е с т р о ч к и и з п и с е м , к о т о р ы е я м о г у п е р е ч и т ы в а т ь б е с к о н е ч н о : «Как это говорится: «Не бойся друзей своих - в лучшем случае они могут предать; не бой ся врагов своих - в худшем случае они могут убить; бойся равнодушных - это по их молча ливому согласию вершатся на земле все беды...» Если я исказил, а точно я и не могу помнить, извини мое невежество. Но только равнодуш ных я ненавижу! Если бы мог - всех равнодуш ных передушил! Согласен с тобой, что пусть лучше жизнь будет полосатой, чем серой. Ког да мне тяжело было в Батайске, залезал в ка бину и, захлопнув фонарь, сидел там часами. А сейчас и в самолёт пока не пускают... А в Зер- нограде на полётах мне ни разу плохо не было - летали! В отпуске сначала было так скучно, не удрал обратно только из-за того, что мама с бабушкой по полгода ждут. Не знал, куда де ваться. Вообще, если меня спишут с летной работы, не знаю, что со мной будет. Тогда точно жизнь станет серой». (1974 г.) «Ребята в училище весе лые, да лётчикам и нельзя другими быть - и так не долго живут. ... «Болото» у нас тоже есть. «Болотом» мы называем тех, кто не имеет ни своего взгля да на жизнь, ни твердых убеждений, «и нашим и ва шим». А равнодушных, ко торым все «до лампочки», презираю. Их ничто не ин тересует, ничто не тро гает. У нас есть ребята, с которыми большинство в бой в паре не пошло бы. Лётчикам очень важна взаимовыручка, дружба, а есть такие, с которы ми cocedsiMU по тумбочке никто не хочет быть, не говоря о том, чтобы л е теть вместе на задание. Есть у нас и любители легкой жизни, не приспо собленные ни к физическому, ни к умствен ному труду. Все их способности и ум идут на то, что они обманывают девчонок, не только таких, подобных им самим, но и настоящих, делают их несчастными. Есть категории лю дей, которых нельзя обманывать, иначе они в жизни никому и никогда не поверят больше. А вскружить голову девочке нетрудно, но это не только нечестно, но и подло». (1974 г.) «ВОстрове буду еще неопределенное время, если переведут - сразу напишу. Наконец-то начали летать (после праздников). Постепен но приобретаю душевное равновесие. Летать все-таки здорово! Все больше радуюсь, что не ошибся в выборе профессии. Страшно поду мать, что из-за чего-нибудь спишут с лётной работы!» (1978 г.) «Был у Жени Белунова на могиле; встрети ли его родители меня как родного; в субботу приехал его брат (с ним я знаком еще с кур сантских лет). Подержал в своей руке ручку управления Женькиного истребителя (это все, что от него осталось), ещё раз убедился в пра вильности выбора своей профессии. За высоту, за красоту приходится платить очень дорого, но на место погибших должны вставать дру гие, иначе наше небо некому будет защищать. И если бы Женьке сейчас довелось воскреснуть всего на полчаса, поверь мне, Цыплёнок, он опять бы сел в кабину. Он безумно любил небо!» (1978 г.) 336