Алексеев, В. В. Моя дорога в небо / Алексеев Валерий Валентинович ; [Н.-и. испытат. центр (авиац.-косм. медицины и воен. эргономики) 4 ЦНИИ М-ва обороны Рос. Федерации]. – Изд. второе, испр. и доп. – Москва : [б. и.], 2015. - 592 с. : ил., портр.

Моя дорога в небо . У нас их не выпускали вообще - исходя из идиотской «дружбы народов»). Одна из глав - при всех немыслимых жестокостях этой книжки - поразила меня больше всего. Это отрывки или полные версии писем бандеровцев своим родным, друзьям, однополчанам. И вот пишет такой «человек» о прекрасном будущем Украины (без жидів и москалей) и о задушевных спорах и мечтах о ней с однополчанами, вспоминает любимый стих какого- то украинского поэта про природу и дом, а потом без перехода теми же словами описывает, как насиловал и убивал десятилетнюю девочку - теми же эмоциями, почти задушевно. Пишет, как потом лежал на трупе, курил и думал о вольной Украине. А потом снова - о посиделках на привале, о хате и мамке старенькой. Были там письма и пострашнее, иногда встречались «почти» без зверств. Важней другое. Немцы, хоть и не все, - понимали, что творят зло. Но оправдывали себя идеей, необходимостью, войной, приказом. Даже твердо лобые нацисты подсознательно, подстрочно искали себе оправдания. Эти - никогда. «Зла» как понятия для них не существовало. Убить жида, поляка и русского - добро всегда. Убить украинца - зло, но если украинец «неправильный » (например, плохо говорит на мове или не с тем акцентом, помогает и жалеет тех же евреев, русских, поляков) - опять же добро. Иногда даже хорошего украинца убить добро - если ради воли и Украины (из всех воевавших на той озверелой войне армий только бандеровцьі массово убивали своих же раненых в ходе отступлений или даже наступлений - чтобы не задерживали продвижение отрядов). Степан Бандера в 1941 году, вступая во Львов и готовя «хлопцев » к «работе», напутствовал их такими словами: «Только Украина, её воля и образ пречистый имеют значение для нас. Если вы спросите меня, скольких украинцев можно и потреб но убить ради воли и Украины, то я отвечу лишь - сколько их можно и потребно оставить» Всё это имеет самое непосредственное отношение к дню сегодняшнему. Горящие заживо люди в Одессе, превращенный в город-призрак Славянск, убитые женщины и дети, расстрелянные журналисты, взорванный над Луганском пассажирский самолёт, всё это говорит об одном - они вернулись. Прямые и идейные потомки тех, кто шёл тогда за Бандерой, Шухевичем, Коновальцем... и иже с ними. А мы попали в паршивую ситуацию, потому что не поняли главного - они ИНЫЕ. Вчера наблюдал переписку двух пользователей (не у себя на странице). Оба отчаянно писали третьему, что НИКТО не взорвёт специально пассажирский лайнер. Что этого не может быть потому что не может быть никогда/ Что украинцы взор вали самолёт по ошибке. Они НЕ МОГЛИ сделать этого специ ально, обдуманно, нарочно. Мы не хотим верить, что есть люди, готовые добровольно убить себя, свой народ, соседний народ, весь мир ради не идеи даже, а чувства. Чувства ненависти ко всему неукраинскому. А вот немецкие солдаты и даже видевшие концлагеря офшоры СС писали о «нечеловеческой ненависти » в глазах тех украинцев. Сегодня мы снова наблюдаем эти глаза и что творят их обладатели. Смотрим, но не хотим видеть. Бед ные, их обманули / - сокрушаемся мы. - Наступит зима и как они, бедные, будут скакать и прыгать, бегать иубивать?! Поверьте, будут прекрасно. Ненависть согреет куда лучше нашего газа. А не согреет, так можно пойти и устроить пожар у соседа и по греться у огня от его догорающей хаты, насилуя его женщину и забавляясь, убивая его детей. С ненавистью можно потребовать этот газ и тебе, может статься, его отдадут. А потом, забрав газ, всё равно убить. Из ненависти. Мы совершили страшную ошибку. И за эту ошибку теперь будем платить самую высокую цену. Евреи, столкнувшись с нацизмом - берегут, лелеют и хра нят память об этом зле. Они детей своих водят в музеи, кон цлагеря и показывают ВСЁ. Не щадят детскую психику. Чтобы до боли, до слёз впечатлить в память, в каждую клетку своего тела, что такое нацизм и почему его нужно уничтожать. А у нас под боком родилось зло пострашнее - украинцы-бандеровцы. Более упрямое, жестокое, бесчеловечное. И более живучее. Номы предпочли забыть, вычеркнуть его из памяти. Чтобы «не портить от ношения», мы не открывали музеи имемориалы; мы не писали книги, не выпускали фильмы, не давали слово ещё помнившим старикам. Помню, как однажды мой дед пришёл домой накануне майских праздников в слезах. Это было сильно и непривычно. Даже на День Победы он лишь украдкой пускал слезу, а тут - разом постаревший и льющий слезы человек... Уже потом он рассказал, что на школьной линейке, куда его пригласили как военного героя, ветерана и большого партийного человека, он вместо парадных рассказов об однополчанах попытался рассказать школьникам о том, что увидел на Украине - в Киеве, во Львове, на Волыни... Ему не дали говорить и десяти минут. Учительница и завуч буквально вытолкали его с линейки. - Как вы смеете! Тут же могли быть и украинцы, украинские дети! - кричали ему уже в коридоре. А дед, всхлипывая, говорит потом полутрезвый, что мы ОБЯЗАНЫ помнить. Помнить не только о совершённых преступлениях. Помнить, что это были ИНЫЕ люди. «Они не такие как мы» - говорил мне дед, и говорил, что не дай бог для России и русских, если они «вернутся». Сегодня Украина оказалась под властью бандеровцев. На наших глазах они строят общество и государство своей изуверской мечты. А мы не понимаем, не хотим понимать, что эти люди способны на любое преступление, на любое насилие. На любую подлость. Когда сжигали людей в одесском Доме профсоюзов, казалось - страшней ничего быть не может Когда Славянск ровняли с землёй с горы Карачун, казалось - ничего бесчеловечнее быть не может Когда в четверг малазийский самолёт рухнул с 10 километров, казалось - ничего подлей быть не может Но логика, разум, слова и воспоминания деда под сказывают мне, что может И будет Мой давно ушедший с журавлиным клином дед был прав. А я, и мы все ошибались. Скоро мы все это поймём. Главное, чтобы не было поздно. «Многие удивляются, когда слышат заявления некоторых европейских представителей НАТО, выражающих свои мысли в стиле и форме нацистских СС». Фидель Кастро 25