Адров Н. М. От моря Баренца до моря Беринга: энциклопедия арктических морей России. В 6 т. Т. 4. П-С / Н. М. Адров. – Мурманск : [б. и.], 2016. - 292 с. : ил., портр.

не с дружескими намерениями на территорию севера Норвегии. Увлекаемые слухами о невиданных возможностях пушной и всякой иной добычи, вольные люди, взращённые в новгородских краях (см. НОВГОРОД ВЕЛИКИЙ), шли на север, спускаясь к далёким морским берегам по студёным рекам и озёрам на лодках-ушкуях (см.), преодолевая безводные участки волоком , как бывало в давние времена, только в обратном направлении, на пути «из варяг в греки». Про более близких коллег- мореходов - наших соседей-викингов (см.) - можно сказать, что задолго до хрестоматийных морских завоевателей с юго-западных берегов Европы они совершили ряд походов в Северную Атлантику, создав первые поселения на небольших Фарерских (в переводе с новежского «Овечьих») островах (725), открытых до разбойничьих набегов норманнов ирландскими монахами- анахоретами, на огромном вулканическом острове Исландия (871) и юго- западе необъятной Гренландии (986), а прославленный в исландских сагах Лейв Эриксон Счастливый посетил ещё не открытый ни очень великим генуэзцем Христофором Колумбом, ни просто хорошо образованным флорентийским купцом Америго Веспуччи, Новый Свет - общеизвестный теперь западный континент - в районе Лабрадора (ок. 1000 г.). С начала VIII и до конца XI в. хищные эскадры викингов на длинных парусно-вёсельных походных и боевых кораблях-драккарах выходили из фиордов Норвегии и портов Дании в далёкие и опасные плавания, оставляя на произвол судьбы поселения родственников - трудолюбивых хевдингов, занимающихся мирным хозяйством, и поэтому очень далёких от авантюристических планов своих молодых земляков. Большая часть викингов погибала в тяжёлых походах, но это не останавливало энергичных, воинственно настроенных скандинавов. Отношение оседлой части населения к викингам, конечно, было отрицательное, такое же, как их современников, членов родовых общин Великой степи, к «людям длинной воли», бросивших юрты своих родителей ради скитаний за пределами привычных степных ландшафтов. Подобные же чувства испытывали и славянские семьи, мирно живущие близ рек и озёр, к ушкуйникам, ватаги которых держали в страхе всё прибрежное население. В 1371 г. новгородские ушкуйники (см.) взяли Кострому и Ярославль. Прогуляв добычу, через четыре года они вновь объявились перед стенами Костромы, обороняемой пятью тысячами воинов, и, несмотря на то, что самих разбойников было всего две тысячи, разграбили город, захватили пленных для продажи восточным купцам, и отправились вниз по Волге, продолжая злодействовать, пока ордынцы не восстановили статус кво, истребив всю бандитскую рать... Оставили о себе недобрую память и «чайки» лихих казаков, один вид которых даже издалека вызывал страшное беспокойство станичников Тихого Дона. Норвежские и датские моряки-колонизаторы с дикой яростью терроризировали всю Европу и, погибая на чужбине, противодействовали экспансии восточных и южных завоевателей. Они совершали морские набеги на берега Британии, Франции, Испании, Италии и даже Марокко, спускались по великим русским рекам Европы в Чёрное и Каспийское моря, посещали Византию и Арабский халифат, доходя до 851