Адров, Н. М. Очерки истории изучения и освоения Баренцева моря. В 3 ч. Ч. 1. (XI-XVIII вв.). / Н. М. Адров ; М-во образования Рос. Федерации, Мурм. гос. пед. ин-т. - Мурманск : МГПИ, 2001.

Главное, его модель, на первых порах подвергаемая «экспериментальной проверке» в виде первых ледовых плаваний из устья Двины к Колгуеву, Новой Земле, острову Медвежьему и, наконец, к самому Шпицбергену, успешно воплотилась в практику и стала настоящей методологией дальне го плавания для поморского населения. Эти удивительные достижения в мореплавании возникли не вдруг и не на пустом месте. Суровые жизнен ные принципы далекой от нас эпохи решительным образом спрессовыва ли усилия людей в освоении жизненного пространства и располагали к новым и необычным исследованиям. ХІ-ХІѴ века были временем героического, несравнимого ни с каким другим историческим периодом, завоевания пространства от Ильменя и Ладоги до Урала. Новгородцы не просто основали морские, солеваренные и другие виды промыслов, но занимались земледелием и торговлей. Они несли с собой православную веру, оставив на северных холмах памятники высокой культуры. В письме П. Савицкого Л. Гумилеву так говорится о творчестве рус ских мастеров: «Не осознано еще и всемирно-историческое значение не сравненных творений русского деревянного зодчества! Нигде в мире нет ничего подобного по богатству зодческих силуэтов, простоте - и в то же время совершенству - конструкций. Здесь перед нами необъятная область единственной в своем роде и неповторимой в своем великолепии красо ты!» [9, с. 230]. Первый на Кольской земле храм Николы Мирликийского, покрови теля мореплавателей, называемого в народе Николой Поморским, был построен в 1491 г. в Варзуге - крупном селении поморов. Следует сказать, что не только особенности мореплавания русских, но и эстетика их судостроения значительно отличались от западных образ цов. Вечный антагонизм между восточным и западным подходами к жиз неустройству окончательно утвердился политикой Александра Невского. «Глубоким и гениальным наследственным историческим чутьем, - писал Вернадский в 1925 г., - Александр понял, что в его историческую эпоху основная опасность для Православия и своеобразия русской культуры гро зит с Запада, а не с Востока, от латинства, а не от монгольства. Монголь- ство несло рабство телу, но не душе. Латинство грозило исказить самое душу» [10, с. 557]. Но впоследствии, четыре века спустя, придет Петр, и таким же гени альным, а, по современным историческим меркам, во много раз более ге ниальным чутьем поймет, что в его историческую эпоху настала пора за пускать через прорубленное им окно латинский Запад и пережить его иго. «Татарские завоевания, - писал далее открыватель пассионарности этнических образований Лев Николаевич Гумилев, - были лишены рели гиозных побуждений. Отсюда их широкая веротерпимость. Татарское иго можно было переждать и пережить. Татары не покушались на внутреннюю 22